«О, сиськи! Надо сходить посмотреть, что это за спектакль...» Примерно таковой была реакция среднестатистического человека, посмотревшего буклет с кратким описанием фестиваля «M.@rt.контакт-2009». Конечно, голое тело на сцене — это очень даже хорошо, но за этим бывает нелегко рассмотреть разбитое женское сердце...
«Клепсидра» — моно-спектакль, где главная — она, красивая женщина, коих много, но только особенность главной героини в том, что теперь имя ее — пустота. Пустота безграничная и всеобъемлющая, пустота души и тела, пустота, где нет места даже одиночеству. Актриса Моника Вахович, исполняющая главную и единственную роль в спектакле, за несколько ми нут до того, как начали пускать зрителей, скромно и тихо стала подле толпы. В зал она вошла как обычный зритель, прошла мимо рядов и взошла на сцену. Гул затих, началось представление.
Мужской костюм и лицо без make-up'а, песок из карманов брюк и блеклый потухший взгляд в никуда. Она одна, в пустой комнате, такой же безликой, как сама. Движения героини напоминают попытки инвалида подняться из коляски, чтобы научиться ходить. Но училась она не только двигаться, но и чувствовать. Чувствовать хотя бы свое тело, от которого хотелось избавиться, выкинуть, вышвырнуть, содрать кожу...
Вспоминается фраза одного музыканта: «Красота должна работать». Возможно, героиня и не преследовала такой цели. Скорее, ей было просто наплевать на то, какая она в данный момент, потому что она осталась в прошлом, без проблеска не то что будущего, а даже настоящего.
Безусловно, «Клепсидра» — спектакль о любви. Пусть и утерянной, но ее запах здесь, едва уловимый, как настоящие французские духи. «Трудности перевода» подкидывают еще одну идею о том, что женщина подверглась насилию. Причем не только физическому, но и душевному, что вылилось в последующую ненависть к самой себе и отсутствию прав на себя.
Героиня раздевается, снимает с себя одежду, придавая каждой детали собственного гардероба особое внимание. Туфли, чулки, юбка, кофта, нижнее белье... Голое тело привлекательно только тогда, когда есть, кому им восхищаться. Когда же оно противно его обладательнице до такой степени, что та делает попытки содрать с себя кожу, о какой телесной красоте может идти речь?
40 минут женского мучения и эффектный уход со сцены через весь зал, повергший мужчин в трепет. Все-таки женщина остается предметом вожделения, пусть до этого и показывавшая свое полнейшее отстранение. Жаль, что пошлость мыслей перевесила режиссерский замысел...
Прелесть спектакля в своей неоднозначности: сочетание пошлости и невинности, заставляющее мужчин задуматься. Женщины, наверное, все поняли без слов...
Ирина Тишина
