Items filtered by date: ноября 2024

Недавно в одной из постоянно звучащих в нашей редакции споров и бесед прозвучала мысль: трудно представить себе танец, от которого хочется умереть.

Это были, действительно, не танцы. Корняг не обманул… Два года назад я был на его «Дне рождения», представленном на первом «М.@rt.контакт-е» как проект минского театра кукол. Помню пустой зал тогда, потому что спектакль шел утром буднего дня… Сегодня тоже было немноголюдно, а жаль.

Это первый спектакль в основной программе 2008-го года, который меня потряс. Который сорвал с меня кожу, обнажил нервы и вывернул наизнанку… «Почему так произошло? — спросит иной любознательный театрал или театровед. — Почему ты не сказал этих слов про "Pro Турандот", про "Последних", про "Любовью не шутят"?..»

На всех «контактах» к пластическим спектаклям внимание было особо пристальным. Этот интересный язык всегда заставляет к себе прислушиваться, наверное, потому что апеллирует к душе, к эмоциям — тому единственно общему, что у нас есть. Здесь главное — уметь чувствовать. Это даже больше и важнее, чем разобрать смысл по костям.

У пластических произведений, по моим наблюдениям, как правило, много смыслов — все не «препарируешь»… Конечно, если произведение хорошее. А ради одних «Не танцев» стоило делать этот форум.

Серия «клипов» под непопсовую музыку и без нее объединена насилием… Парадоксально, правда?.. Насилие — и вдруг объединяет!.. Это второй спектакль о насилии в программе форума. Первый — «Последние» Нижегородского ТЮЗа. Но там насилие происходило перед нами, а здесь мы оказались… вовлечены в него — другого определения не нахожу. «Не танцы» насилуют всем: музыкой, истошным нойзом, криком, визуальным рядом, ударами, даже плевками… Все это прямо или косвенно попадает в зал.

В конце герои снимают одежду. Я почувствовал себя голым уже на эпизоде «пой/замолчи». Уже много лет это про меня и мои долбанные песни. Уже много лет звенит в ушах это ежедневное «пой/замолчи». Можно зажать рот, можно умереть или быть убитым, а живая песня будет звучать все равно…

Куча символов — браво Корнягу и его ребятам! — нет охоты разбирать. Я люблю «Не танцы» и всех этих ребят. За то, что они БЕЗЖАЛОСТНЫ. К себе, ко мне. Они безжалостны, потому что хотят правды… И я хочу обняться с ними в финале. Потому что, если мы будем вместе, настоящий Бог выйдет из дверей и обнимет нас всех.

Хотя я зритель эмоциональный и отзывчивый, все же мне удалось удержаться от слез над трупами веронских любовников, мужественно перенести гибель чудной Розетты, но на спектакле «Не танцы» я сдалась. Но не участь Гекубы оплакивала я, это были слезы от радости встречи с театром. Таким театром, который я люблю, от разговора на том театральном языке, который мне близок, от вскрытия тех проблем, которые меня волнуют. Спектакль «Не танцы» это — не танцы, это трагедия, в финале которой катарсис наступает.

Ад — это другие, говорил Сартр, которого режиссер спектакля Евгений Корняг, очевидно читал. Но он пошел дальше и в его спектакле ад это другие, но ад, это и ты сам. Этот ад — агрессия, тяга к насилию, ярость, ненависть, которая живет в каждом из нас. Вот красивые девушки с обворожительными улыбками танцуют для нас, но музыка прерывается, и они превращаются в четырех разгневанных фурий. Сколько ненависти и боли в их яростных криках, сколько страдания и как чудовищны они в эти мгновения. Но — секунда, и вот они уже снова обворожительно улыбаются и танцуют для нас, но нас уже не завораживает их танец, слишком страшен тот монстр внутри них, который только вырывался наружу. Как жалки, и смешны, и опасны люди! Вот милая девушка, которой не досталось кавалера, озлобившаяся и несчастная, яростно плюет в одну сторону на счастливцев, плюет в другую, и плюет наверх, на Того, кто допустил несправедливость. Но этот плевок падает на нее саму. Как жалко бедного человека, но как опасен он, и как нелеп. Тупая агрессия и насилие везде: и в любовных отношениях, где мужчина и женщина бессмысленно и жестоко унижают друг друга, стремясь сделать больнее, и в отношениях между народами, уничтожающими друг друга. Возникает аллюзия на самую чудовищную жестокость прошлого века, апофеоз насилия — геноцид евреев. Но не так уж важно про кого эта сцена: гонят это евреев на смерть или метафора про людей, которых толпой гонит по жизни, Тот, в кого не доплюнуть. И людям никуда не деться друг от друга, они идут тупой толпой, из которой кого-то выпихивают пинками, кто-то сам отстает, передвигаясь спиной… Один ударил, оттого что не может не ударить, — и тут же цепочка драк… Кого-то несут, кого-то топчут. Но к концу все подходят одинаковые — голые люди, одинокие и обреченные. На ад.

Зритель на этом спектакле на насилие не только смотрит, он его ощущает: яркий свет слепит глаза и бесполезно от него закрываться ладонью: будут светить, пока слезы не потекут из глаз. Чуть дольше, чем надо для создания иллюзии, — ровно столько, чтобы начать страдать по-настоящему. Оглушают пронзительной музыкой: громче, чем можно безболезненно выдержать, и еле сдерживаешься, чтобы не подхватить несущееся со сцены «Замолчи! Замолчи!» Надрывают сердце пронзительностью и отчаянностью высказываний — чуть сильнее, чем это можно вытерпеть.

И выхода нет: железные двери наглухо закрыты. В них стучат, потом колотят, а затем бьются с разбегу, не жалея себя, разбиваются об эти неприступные двери, встают и снова бегут, чтобы снова разбиться. И только, когда нет сил рваться, и нет сил ненавидеть, когда уже совсем-совсем нет выхода, люди сбиваются в кучу, прижимаются друг к другу, судорожно, болезненно, истово сплетаются в объятиях. И тогда дверь открывается, но в нее уже никто не рвется. Потому что другие — это ад, но они же и спасение.

Природа театра конфликтна, и нет ничего удивительного, что развитие действия фестивальной драматургии движет конфликт. Шекспировский: человек — человек, когда два различных мировоззрения, две разных ценностных системы сталкиваются друг с другом. Молодая редакция фестивальной газеты «Вестник» назначила «маститых критиков» своими оппозиционерами и вступила в борьбу. Профессионалы ставят молодой редакции на вид их непрофессионализм, а те своим непрофессионализмом бравируют, позиционируя его как формат газеты.

Помните, в прологе «Зеркала» Тарковского мальчик-заика впервые громко и четко говорит «я могу говорить»? Такое впечатление, что молодая редакция — это мальчик-заика, от заикания не избавившийся, но вдруг обнаруживший, что он может говорить. А так же орать и вопить. «Дайте мы проорем вам наше мнение! — формулируют девиз газеты молодые журналисты. И их слушают: каждое утро в кафе начинается с чтения газеты. Но молодым и шумным не нужен диалог, они существуют в монологе: в газете звучит только их вопль, голоса тех, кого они называют «профессионалами» там не слышны. А ведь казалась бы, какая замечательная возможность для молодых журналистов перестать быть дилетантами и самим стать профессионалами: ходи с диктофоном, спрашивай, слушай, думай! Но им не это интересно. Им интересно самим выкричаться в волю. И газету заполняют написанными на скорую руку невразумительными текстами… Все это напоминает «треп» в виртуальных Живых Журналах, неграмотный и безответственный.

Надо отдать должное: ребята большие трудяги, не спят, делают газету. За что им «респект» и «уважуха». Но, пролистывая (потому что читать это скучно) дело их рук, думаешь, что может лучше бы они выспались и сходили на дискотеку в «Материк», чем совершали свой бессмысленный подвиг.

От души надеюсь, что молодая редакция вдруг повзрослеет, научится слушать и слышать. Попробуйте, вам понравится! И тогда следующий выпуск газеты будет называться не «детский сад «Ромашка», а «Мои университеты».

Когда уже вовсю шла подготовка к выходу нашего ВЕСТНИКА № 4, который вы сейчас держите в руках, что называется «пошла реакция» на номер предыдущий.

Мало кто в редакции сомневался, что «пикировка» редакции с Татьяной Коновой на страницах ВЕСТНИКА будет иметь продолжение. Но мы не ожидали, что продолжение снова выльется на страницы ВЕСТНИКА, поскольку, во-первых, издание создавалось для привлечения интереса к форуму «М@rt.контакт», а не себе (и нам) любимым. Во-вторых, взаимные претензии «молодых» и «опытных» на ходятся в «разных плоскостях…» и мы надеялись, что это стало очевидным для прекращения дальнейшей полемики на страницах издания. Мы ожидали очной встречи редакции с «критиками», и когда на пороге «Литературного отдела» появилась председатель экспертного совета Татьяна Орлова, показалось, что — вот, сейчас… будем отгребать. Но вместо этого услышали:

— Ребята, извините, что я заварила всю эту кашу…

…и все… Сказать, что мы были ошарашены — значит, ничего не сказать.

Лично я был просто убит чувством стыда, потому что считаю, что нашей вины в «заварившейся каше» было не меньше, и извинения со стороны очень уважаемого всеми нами человека означали только одно: «мы окончательно потеряли доверие в глазах человека, чье мнение для нас очень важно. Диалог закончен — нас не поняли. И виноваты в этом мы сами…»

Однако спустя десять минут все встало на свои места, когда в редакционную комнатку, хитро улыбаясь, забежал наш добрый друг Алекс Стрэл и дал дискетку…

А на дискетке, к невыразимому нашему удовольствию, помимо вирусов, оказалась та самая «каша», про которую, видимо, и говорила Татьяна Орлова — статья Виктории Аминовой «Праздник непослушания», которую вы можете прочитать выше… Что тут началось! Смех, вопли, крики…

Быдлообразные дилетанты, мальчики-заики и девочки-зайки, которых вы хорошо знаете по «невразумительным», «неграмотным», «безответственным» и «скучным» статьям нашего «бессмысленного подвига», стали оправдывать худшие представления Виктории Аминовой!

— Ржунимагу! Аффтар жжот! Аткуда звук — нипанимаю! — орал один из «авторов детсада «Ромашка».

— Ой-ой-ой, тушеночная невеста нас разоблачила! — покатывался второй.

Им-то что — смех, веселье. А комментировать сей труд опять пришлось мне. Хотя в данном случае смысла это не имеет — статья говорит сама за себя. Смешон уже сам факт того, что за Татьяну Комонову, которая при желании, сама за себя постоять может, вступилась совершенно посторонняя дама, которой, видимо, надоела «безвестность» на Форуме и она решила продемонстрировать свои зубки безо всякого риска для «карьерного роста» — на нас. Садитесь, Виктория, «пять»!.. А я-то думал, что подобные пафосно-нравоучительные статейки, выдержанные в строгом идеологическом ключе, умерли вместе с «разоблачающими» передовицами советских газет. До настоящих времен традиции подобной «журналистики» благополучно дожили разве что на страницах «Советской Белоруссии» и в репортажах телеканала «БТ», но дождаться подобного из Питера — «культурной столицы России» — крайне удивительно. Определенно, что-то у них там в России не в порядке…

По факту же на статью отвечать нечего. Да простит меня Виктория, но ее статья из серии «слышала звон, да не знаю где он». Мне бы хотелось только услышать, когда именно мы «назначили маститых критиков своими оппозиционерами», потому что иначе, как «ложью», я это назвать не могу. Также неплохо было бы выяснить, что имела ввиду Виктория, говоря о «двух разных системах ценностей, сталкивающихся друг с другом». На основании чего Виктория решила что эти системы «разные»? Где аргументация?.. Я, например, так не считаю. И прошлогодний форум, на котором «респекты» и «уважухи» нашей редакции практически 100%-но совпали с официальным решением экспертного жюри, говорит как раз об обратном. Мы говорим об одном — на разных языках.

Одним словом, спасибо вам, Виктория, за «мнение». Пешыте исчо.

Мне же остается добавить, что за последние два дня пессимистические настроения от вялого хода «М@rt.контак-та» испарились окончательно и бесповоротно. Хлынувшие как из рога изобилия прекрасные спектакли «Любовью не шутят», «Не танцы», «Божьи коровки возвращаются на землю» — целиком и полностью созвучные нам, молодежи, вернули форуму краски и эмоциональность. Работать стало в радость! А сегодняшней ночью и вовсе случилось символическое для нашей редакции событие. В комнатке, где мы поспешно «добивали» № 4 нашего ВЕСТНИКА появилась первая бабочка и кружила над нами всю ночь… Теперь можно сказать с полной уверенностью: весна началась!

Даже самые обычные люди, порядком уставшие за день на работе, предпочитают культпоходу в театр кулинарную брошюрку Дарьи Донцовой. Что же говорить о людях, которые и спать-то спокойно не могут из-за постоянных действительно важных, высокобюджетных дел, не то, чтобы уже в театр сходить… И нам НЕудивительно, что самым примелькавшимся на спектаклях из спонсоров фестиваля оказался Виталий Викторович Озеров, владелец ночного ди-джей бара «CUBA». Честно? Не хочется нахваливать, но он — единственный в этой сфере бизнесмен, который не боится идти на творческие инициативы даже от панков. Итак, главный ночной весельчак Могилева, известный честному народу города как команданте OZZZ, делится своими впечатлениями с самыми непрофессиональными участниками Форума:

— Виталий Викторович, вы здесь каждый день. Почему?

— О, мне кажется, я начал понимать, что здесь происходит. Искусство, как болото: чем дольше стоишь, тем глубже затягивает. То же я испытываю на «КОНТАКТе». Хочется больше знать, больше видеть. Посмотреть разные страны, разных режиссеров, разных актеров. А как вот бывает «не у нас»?..

— Кому больше нужен такой фестиваль? Тем же актерам? Режиссерам? Обычному зрителю?

— В первую очередь, это лишь мое личное мнение, — актерам. Я по себе знаю: сам я всю жизнь занимался спортом и, когда мы куда-нибудь выезжали, всегда внимательно наблюдали за окружающей нас обстановкой. Так и здесь — это общение, это практика: чужой зритель, чужой зал… Но при этом фестиваль ОЧЕНЬ ВАЖЕН для зрителей и даже для властей. Зрителям. Ведь чтобы мне посмотреть, к примеру, кишиневский театр, необходимо в этот самый Кишинев и поехать. А тут во как подвезло: они взяли и сами приехали. Тут уже встают другие вопросы: как их всех прокормить, разместить. Но это проблема организаторов. Это мощное событие для города. Это равносильно тому, что в городе проходил бы Чемпионат Европы по футболу или рок-фестиваль «Нашествие». Я рад пожать руку каждому режиссеру. Не для того, чтобы кичиться этим — чтобы впитать хоть немного этой энергетики.

— Как промоутер, скажите, сама подборка спектаклей в этом году удовлетворяет вектор фестиваля?

— …Не могу говорить неправду, но и правды пока не хочется. Об этом, наверное, числа 27-го. Нет, все классно: и форум помощнее, актеры, спектакли… Однозначно лучше, чем организация. Это не о дирекции фестиваля. Мне кажется, власти должны обращать гораздо больше внимания на «М.@rt. контакт». Это же, пожалуй ГЛАВНОЕ культурное ежегодное событие!

— Ваши впечатления о спектакле «НЕ ТАНЦЫ» из Минска?

— Не хочу пока никого выделять — боюсь сглазить оставшиеся. )) А Минск о-очень понравился. Нормальная белорусская тема коричневой чумы )). Прошлогодний «Сымон-музыка», наша «Невеста», «НЕ ТАНЦЫ»…Белорусы пережили набеги всякой гадости… И что? Туда-обратно походили, а смысл? И эти двери показывали то, что нужно их закрыть к чертям и не открывать никогда.

«Божьи коровки» — наверное, актуален, в целом, для Молдовы, не для нас. По-моему, у нас не продают (УЖЕ! — респект тем же властям) памятники, и вообще, уровень соцсознания, что ль, повыше у нашей молодежи. Я наблюдаю за людьми, ДЕЛАЮЩИМИ нечто культурно ценное у меня в клубе, смотрю на театральную публику, и я рад, что такого у нас, по крайней мере, поменьше. У нас продвинутая молодежь — вывод хотя бы по посещаемости ею фестиваля. Актеры сыграли офигенно. А вообще, я понял: для обывателя критерий оценки спектакля должен быть «скучно/нескучно». Вот «Коровки» скучными не были…

Хотелось бы поговорить в самом конце фестиваля. Товарищи! Берегите «М.@rt.контакт»! ))

Вчера к редакции ВЕСТНИКА возник вопрос по наполнению одной из постоянных и важнейших рубрик издания — КУЛУАРЫ. Суть вопроса заключалась в том, что одному из «театралов» показалось подозрительным то, что иные «мнения простых зрителей» удивляют своей глубиной, и дескать, простой посетитель спектакля не способен на подобные ответы. Подтекст был совершенно ясен: редакция фабрикует мнения зрителей…

Не будем размазывать кашу по тарелке: «театрал» ошибается. Во-первых, если бы дела обстояли именно так, то после каждого спектакля вы бы не видели бегающих с диктафонами наших «мальчиков и девочек». Согласитесь, вдохновлять «группу прикрытия» на подобную «пустую» активность было бы сложно.

Во-вторых, совершенно исчез бы смысл рубрики КУЛУАРЫ. Ведь для выражения собственного мнения нам вполне хватает других рубрик нашего издания.

В-третьих, мы хотим вам напомнить, что редакция ВЕСТНИКА состоит из далеко не последних людей в творческой туссовке Могилева. Здесь есть и молодые поэты, и музыканты (рок-музыканты), и журналисты, студенты-активисты. Мы не гоняемся по фойе за сантехниками, утомительно добиваясь от них глубины мысли (которая у них, безусловно, присутствует). Зачастую мы ЗНАЕМ, к кому подойти после спектакля, чтобы услышать интересные отзывы.

За время форума у нас появились и собственные «любимцы» — постоянные посетители спектаклей. В частности, во время спектакля «Старший сын» мы пережили настоящее де жа вю, когда в зале, опять же на втором акте, заснула уже знакомая нам (после «Ромэо и Джульетты» см.№ 2 ВЕСТНИКА) зрительница. Мы не отказали себе в удовольствии снова поинтересоваться ее впечатлениями от «просмотра». Думаем, дирекции театра необходимо заранее запастись «спальными местами» на случай, если эта женщина посетит храм искусства вновь. «Своего зрителя» нужно любить.

— Пьесу Вампилова я не читала, но от спектакля впечатления очень приятные!

— Великолепно! Подняли серьезные темы людских взаимоотношений. Хорошо играли актёры.

— Мне очень понравилось. Я смотрела постановку, где снимались Леонов, Караченцев, Боярский.

— По сравнению со вчерашним спектаклем «Любовью не шутят» очень хорошо. За душу берет. Такое чувство, что с ними вместе прожила. А вчерашний спектакль немного наигранный, актеры старались, но. 

— Немножко по-новому они взглянули. Я с этим текстом ознакомлена. Оригинально. Анечка Хитрик хорошо играла.

— Мне спектакль был приятен. Много положительных эмоций. Есть о чем подумать, а это всегда приятно.

— Мне не очень понравился этот спектакль. В первом акте мне вообще было скучно. Я актеров знала, они приезжали с «12-ой ночью». Если они взялись за постановку без декораций, то нужно было привлекать к себе внимание игрой, а я этого не увидела. Они не выложились.

— Декорации не понравились, а спектакль . ничего так, но спектакль «12-ая ночь» был просто великолепным.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения отдельных сотрудников. Так случилось и на этот раз: спектакль театра-студии имени Мировича «Старший сын» НЕ ПОНРАВИЛСЯ большинству «коллег по цеху». А вот вашего покорного слугу — «вперло» — тронуло до глубины души. Поэтому при выборе рецензента методом исключения стал он…

Игра актеров — хорошая, но не гениальная. Четко обрисована молодежность постановки: обилие молодых актеров, нарочитая приближенность к нынешней действительности (Володя, рассказывая Василию о всемирном братстве и доверии, «говорит» таким тоном, каким у меня бритые ребятишечки сигаретку просили) — все не то, чтобы мимо, но не в яблочко. Выделить, пожалуй, можно только сам текст пьесы Вампилова — одного из лучших и любимейших драматургов. Маловато… Маловато для того, чтобы спектакль хоть как-то зацепил. А зацепил. Еще как.

Режиссерская задумка с многократным вкл/выкл и ультрасовременными стульчиками не выглядит как-то ново или любопытно, но кто сказал, что эксперимент всегда должен смотреться «экспериментально»? Плюсом выглядит достойное музыкальное оформление, но… его попросту мало. Слишком мало, чтобы серьезно повлиять на общий исход. Главные герои в игре также не блещут изысками и каскадами бьющей через край энергии. Исключение составляет, пожалуй, Нина — с ее вечной классификацией персонажей по принципу большей либо меньшей психованностью. Но верить почему-то сразу захотелось всем. «Это, как старый свитер, который с годами становится все дороже и уютнее» — был такой бездарный рекламный слоган мелкой фирмы, продающей кофе. При всей тривиальности выражения, применительно к постановке «Старшего сына», я подписался бы под каждым словом. То, что было в «Старшем сыне», было уже не раз и не два. Но сейчас этот «свитер» наполняет душу такой простой и искренней радостью/горестью, что входит в полный резонанс со слезными железами и диафрагмой попеременно. Проще говоря, если смеяться над незадачливой семейкой — то уподобляясь автомобилю «Фордмустанг», а если плакать — то забывая слова «скупые» и «украдкой» и сильную мужскую сущность в принципе.

Развитие сюжета «Старшего сына» происходит вполне линейно, по классическому принципу «встреча-интрига-непонятки-развязка-хэппи-энд». В этом его отличие от приснопамятно-хаотичной киевской постановки «Ромео и Джульетты». Вообще, в рамках форума эти два спектакля можно поставить друг напротив друга, как зеркальные отражения. У минчан — классика: прямые линии, достаточная предсказуемость, отсутствие эксперимента и счастливый конец, у киевлян — нагромождение красок, героев и гэгов, ставка на эксперимент как главную составляющую и красивая смерть в конце. По компонентам — братья-славяне выше на голову. По результату — победа минчан в первом раунде за явным преимуществом. Хотя, еще раз оговорюсь, восприняли спектакль достаточно спокойно.

«Старший сын» — вещь на любителя. Нет, не так — вещь НА ЛЮБИТЕЛЯ. И я оным оказался. Занавес. Пойду плакать дальше.

Прыйдзецца прызнацца, сябры, я трошкі стаміўся ад тэатра. Як заўсёды, гэта адчуванне прыйшло менавіта тады, калі спраў зрабілася сапраўды шмат. Два з трох прайшоўшых у аўторак спектакляў асабіста я называў лепшымі ў рэспубліцы за мінулы год. Калі камусь не спадабаліся «Не танцы», шчыра спачуваю. Высядзець такое напрацягу гадзіны цалкам магло быць складана, але неабходна, калі вам увогуле цікава, якім мусіць быць сапраўдны эксперыментальны тэатр. А вось наконт «Старэйшага сына»…: (Э-э-э. Мне так і карціць сарамліва прамаўчаць, але я не маю на тое права. Бо гэта несправядліва папракнуць Дашу Лебедзеву за дэманстрацыю ўрыўка, у якім быў прадстаўлены шэраг забаўных гэкаў і больш нічога, і прамаўчаць пра спектакль, дзе пад меладраматычнымі фінцефлюшкамі была пахавана важная і актуальная ў рамках дадзенага фестываля тэма роднасці, пераемнасці, яднання людзей. Гэта не мёртвы спектакль, але безумоўна, ўжо вельмі і вельмі хворы.

З такімі перападамі надвор'я (тэатральнага таксама) захоўваць здароўе вельмі і вельмі цяжка.

Узнікла пытанне, чаму гэтая калонка вядзецца на беларускай мовеў Сярод мноства прычын мне важней адна: беларуская мова — гэта пэўная перашкода, пераадольваючы якую, па-першае, я сам больш задумваюся над тымі тэмамі, якія адбываюцца на фестывалі, па-другое, мае чытачы чытаюць мяне, толькі калі ім сапраўды гэта цікава.

Я нічога не сказаў пра спектакль паводле Сігарава. Я памятаю дзень, калі я прачытаў «Пластылін», я дагэтуль памятую нават тую гадзіну. З гэтай гадзіны для мяне пачаўся прынцыпова іншы тэатр, але гэта быў не той тэатр, які паказалі маладзёны, бо насупярак маёй сяброўцы і ці не галоўнаму беларускаму спецыялісту па «новай драме» Крысціне Смольскай я лічу, што ў Сігарава не «тэксты», а менавіта «п’есы», якія вымагаюць не простага агучвання, а абавязковай аўтарскай інтэпрэтацыі, якой малдоўскаму спектаклю не хапала…

С Татьяной Орловой, самым главным и, главное, — молодым душой театральным критиком на «М.@рт.контакте» мы встретились в перерыве между программной суетой в умиротворяющей тишине комнаты отдыха. Выдам секрет: единственный человек, чьей оценки на обсуждении спектаклей наша редакция ждёт с нетерпением, это она — Татьяна Орлова. Потому у нас не возникло вопроса, с кем поговорить о проблемах насущных: театральных, фестивальных и просто общечеловеческих. Но постепенно в залу, где мы общались с Татьяной Дмитриевной, сбежались любопытные, а сами понимаете, беседа — это не пресс-конференция, потому разговор пришлось оборвать так и не добеседовав до «основной части». Возможно, всё ещё впереди, а пока предлагаем вашему вниманию часть 1-ю.

Справка для непосвященных:
Татьяна Дмитриевна ОРЛОВА — председатель фестивального жюри, профессор кафедры литературной критики, доктор филологических наук, искусствовед и просто очень интересный человек, повидавший многое и многих на своем веку.

Татьяна Дмитриевна:
— Сразу скажу, что я «М.@рт.контакт» люблю и выделяю среди других фестивалей, потому что это единственный по-настоящему настроенный на интересы молодёжи театральный форум. Когда меняется поколение, очень легко отстать и где-то не уловить настроение… Не могу сказать, что я разделяю все вкусы молодёжи, тем более что с каждым годом по-другому воспринимаются какие-то вещи в искусстве, но по крайней мере, стараюсь интересоваться, что же её волнует и чем она живёт.

Сейчас вот открываю для себя, что в Могилёве молодые люди тоже подтянулись к театру. И вижу, что выросла молодая команда актёров. Вначале они были какие-то немножко «корявые», что ли, а сейчас на глазах становятся всё грамотней, профессиональнее. Я думаю, если они будут работать с хорошими режиссёрами, всё получится. Большую роль в этом сыграет и фестиваль, спектакли которого заставляют многое понять и чему-то научиться.

Ни на одном из наших белорусских фестивалей нет своего издания, только на «М.@рт.контакте». И когда я встречаю даже в вашем молодёжном ВЕСТНИКЕ какие-то взрослые рассуждения, несогласия, я вижу, что вам есть что сказать, у вас своя точка зрения. Нет того, что меня безумно раздражает в Минске, когда вся информация лежит на поверхности и автор не утруждается даже высказать своё отношение к увиденному-услышанному-прочитанному. Какую газету не откроешь, всё одно и то же.

 — Может, всё дело в «столичности» и провинциальности? В столице больше суеты, в провинции — пока ещё — есть время поразмыслить над окружающим миром и собой. Отсюда и подход разный: гонка за информацией или же более личностное восприятие. Это заметно и по спектаклям, которые нам предлагают Москва-Питер и «глубинка». Уклон на эстетизм, совершенство формы у одних… И провинциалы, очень симпатичные тем, что поднимают темы глубоко личные, в тоже время извечные, волнующие каждого отдельного человека: жизнь, смерть, любовь… Хотя бы посмотреть по прошлому году: бесподобный «Одинокий фокстрот» питерцев и челябинский «Чморик», подкупающий именно жизненной простой… Но глубокой простотой.

— Да, это очень важно: не отрываться о того, чем живут простые люди, ведь в конечном итоге именно для зрителей и предназначен театр. Непременно должна быть обоюдная связь, а не односторонний монолог.

 — На ваш взгляд, в чём кроются проблемы столичных и провинциальных театров? В чём их плюсы-минусы?..

— Очень опасно отвечать. Потому что само понятие провинции относительно. Любой столичный спектакль может оказаться провинциальным. Любой театр в областном городе может показать произведение столичного уровня. Мы сейчас, те кто занимается театральной критикой, очень переживаем по поводу того, что Минск сильно откатился в театральном плане. Белорусская столица уже привыкла к антрепризным спектаклям: всё происходит на уровне шоу-бизнеса. Есть такое понятие «чёс», когда на определённое время собирается коллектив и едет зарабатывать деньги. Прежде всего это Москва и, к сожалению, Санкт-Петербург: Минск уже почти их город — откликается на любое предложение. Даже несмотря на довольно высокие цены, билеты на такие «представления» хорошо продаются. Я уже не говорю о российской эстраде и шоу-бизнесе, которые у нас прописались. Они настолько оттянули публику на себя, что театр сегодня, когда он пытается предложить что-то серьёзное, не получает взаимности от зрителя. И чтобы наполнять залы и выполнять планы, минские театры вынуждены развлекать, развлекать и развлекать. Любой ценой. Пытаются ставить что-то типа а ля мюзиклы. Не мюзиклы, а так… — полуфабрикаты. Поэтому сегодня мы, критики, не видим больших рывков в театральной жизни Минска, а поскольку я довольно много езжу и в курсе театральной жизни республики, могу сказать, что в областных городах очень много талантливых режиссёров, актёров и спектаклей, которые бы украсили даже столичную сцену. Радует, что в последние годы таким городом стал Могилёв.

 — Как вы думаете, что способствовало такому «шагу вперёд»?

— Безусловно, в некоторой степени это заслуга хорошего хозяина драмтеатра… Андрей Фёдорович Новиков — уникум: главное, чтобы у него хватило сил, терпения и вкуса… Директору, который один, без художественного руководителя, очень трудно приходится. Директора чаще всего просто хозяйственники. А у Андрея Фёдоровича еще и вкус хороший. Почему мы рвемся в Могилёв все? Потому что знаем, что сможем увидеть здесь не просто хорошие спектакли, а те, у которых есть своя «изюминка». Вот театр «Приют комедиантов»… Как в прошлом году, так и в этом — Настоящее! Хотя я видела кое-какие их постановки — они были совершенно другими. Или «В ожидании Годо», который в прошлом году взял Гран-при… Спектакль просто в бешеный восторг привел нас! Или нынешние участники: «Последние» по Горькому из Нижнего Новгорода… Наверное, это не всеми понято и принято… Но на всех трёх фестивалях «М.@рт.контакт» ни разу не было провалов в смысле отбора участников. Ни разу не была предложена дешёвка. Бывает такое искусство — «ниже пояса». На других фестивалях бывает… Из разных соображений. Говорят: мол, это вот для эстетов, для критики, а это — для публики, а публике надо что попроще… А это неправда. Почему публика всегда дура? Ну почему? Я против этого «отбора со сцены». Кто-то для себя возьмет что-то, кто-то нет. А искусство такое — оно не может быть для всех.

Прошёл уже разбор «Ромео и Джульетты»… Я не могу сказать, что этот спектакль меня потряс… Увы, нет. Он для меня слишком простой, настолько простой, что даже неинтересно. Но я его уважаю за то, что он не опустился до масскультуры. Я как-то даже спорила с одними журналистами, позволившими себе «Ромео и Джульетту» назвать «Ромка и Джулька». Понимаете, если вот так это преподносить и на таком уровне давать материал, — это ужасно, лучше не надо. Надо уважать собеседника и зрителя тоже. И зритель может быть разный: мы иногда и не угадываем, в кого какое зёрнышко западёт и что из этого вырастет. Кому-то для начала нужно посмотреть спектакль попроще, кому-то посложнее…

В это время в комнату зашёл Алекс Стрел (молодой критик — его мнение вы можете найти на страницах нашей газеты).

Татьяна Дмитриевна:
— Вот Алексей Стрельников, ему сегодня досталось, потому что он пошёл не в тему, не поняли… Но у него всегда есть своё мнение. Он строгий, мне нравится, что он категоричный, что может пойти поперёк. Так это прекрасно! И вот смысл обсуждения спектакля: чтобы сконцентрировались, как в пирамидке, различные «силы»: тогда из обсуждения люди творческие смогут для себя вынести что-то. И потом… очень важно говорить вслух! К примеру, по поводу «Столицы Эраунд» никогда не было такого разговора. Жаль, что не все успели высказаться и что актёров не было. Лучше пусть здесь услышат и сделают выводы, чем где-то на задворках между собой делать физиономии, кривить губы, махать рукой: «Ай…» К сожалению, сегодня в нашем критическом цехе нет таких обсуждений, а прежде были. Ведь разговаривать с театром очень трудно, особенно, когда тебе не понравилось и особенно, когда ты не принимаешь спектакль. А ещё попадутся режиссёры и актёры, которые обидятся…

 — Пресс-конференция по спектаклям «Ромео и Джульетта» и «Столица Эраунд» заметно разделилась на две части. Первую — более ровную, гладенькую, когда говорили про киевский спектакль, и вторую, когда разговор коснулся родного, наболевшего и вышел за рамки обсуждения спектакля молодого белорусского режиссёра и стал касаться проблем белорусского театра и драматургии в целом.

— Вот таких горячих обсуждений, как в Могилёве после «Столицы Эраунд», не бывает ни на одном фестивале. Конечно, многое наболело: как развиваться белорусскому театру дальше, в какую сторону идти, чтобы привлечь зрителя… Это те проблемы, которые должны обсуждаться и выходить на поверхность. Варясь в тихой и спокойной заводи, театр зачастую не способен оценить сам себя: как он работает. Очень часто театры ориентируются на аплодисменты, зрительский восторг. Как замечательно зал принимал «Ромео и Джульетту», как аплодировал!.. И кажется, что это всё, это предел… А когда мы начнём писать, как оно на самом деле, скажут: «Так что же вы пишете? Вот реакция народа, а вот вы — оторванные от реалий критики…» На открытии фестиваля, когда могилёвские актёры выкрикивали какие-то реплики, один из них сказал прямо в точку: «И соблюсти устои…» Имеется ввиду немножко и устои, и застои, и намёк на то, что в кого-то стрелы пускают…

 — Что необходимо, на ваш взгляд, чтобы «М.@рт.контакт» развивался как фестиваль?

— А он развивается. Он не может быть одинаковым год от года. С одной стороны, фестиваль уже строится по определённому сценарию, а с другой — всегда полон неожиданностей, которые, я считаю, могут быть привнесены только со стороны молодёжи: что предложит молодой режиссёр, молодой актёр, что — драматург? На самом деле мастер-классы, опытные экспериментальные вещи всегда будут разные. Плюс вот такой активный разговор-обсуждение, в котором участвуют все желающие… Главное, чтобы была хорошая фестивальная программа (афиша), тогда будет развиваться и фестиваль. (Продолжение (надеемся) будет)

Хроника ночной жизни сегодня будет кардинально отличаться от того, что вы могли прочитать в этой рубрике в предыдущих номерах. Виной тому не понедельник — день тяжелый. И не то, что в «Кубе» наступил долгожданный барменами и официантами выходной, да и завсегдатаи «Материка» устроили в большинстве своем перерыв. Не это послужило отсутствию мини-скандальчиков из ночной жизни театральной богемы, которые мы, уж поверьте, высосали бы даже из пальца. Дело в настроениях. А они были далеко не тусовочными…

А потому, что с такими вещами, как любовь — шутки плохи. На заключительных секундах спектакля, закрывающего четвертый день фестиваля, очень сильно хотелось заплакать — и не получалось. Хотелось улыбнуться, да только смешок застрял в горле, так и не добравшись до губ. А внутри все болело. Ревело и хохотало болезненно…

Благодарный, в большинстве, удовлетворенный действом зритель разбредался по домам, в то время как в штабе ВЕСТНИКА шла работа над номером, который вы, собственно, и держите в руках. Негромко играла музыка — песни, как на подбор, каждая могла бы стать саундтреком к прошедшей постановке.

— Денис, — спросил я у Бурковского, — идешь куда-нибудь?

— Да!

— «Куба»? «Материк»?

— Любимая Жена!

В эту ночь рядом с любимым человеком хотелось оказаться каждому из нас, но, конечно, получилось это не у всех.

Вовремя сказанное слово любви может круто поменять всю жизнь. Не пропустите этот момент. Ведь иногда становится поздно — слишком поздно, чтобы что-то изменить.

Придя домой, я посредством ISQ в очередной раз сказал любимому человеку о своих чувствах. Сказал серьезно — намного серьезней, чем обычно. Шутить не хотелось… Совершенно…