Items filtered by date: ноября 2024

Если бы в ночь с субботы на воскресенье вас занесло в ночной клуб «Материк», вы не смогли бы не обратить внимание на группу молодых людей в правом от сцены углу танцпола. Создавалось ощущение, что у каждого из них было по моторчику в известном месте, так яростно и ярко отрывались они под хиты могилевских дискотек.

Присмотревшись, без особого труда можно было узнать беззаветно оттопыривающуюся молодежь — актеров Киевского театра «На левом берегу Днепра». Энергичнее всех отплясывала Джульетта, которая каких-то несколько часов назад умирала вместе с любимым на сцене театра, а теперь рвала танцпол на пару с недавним «мертвецом» Меркуцио. Ромео, кстати, в веселье замечен не был… А когда очередным хитом сменилась пластинка ди-джея и из динамиков потекли сладкие звуки «Вахтеров», песни мега-по-пулярной украинской группы «Boombox», радости и Монтекки, и Капулетти просто не было предела.

Но не только украинские артисты в эту ночь были замечены в Материке — люди с бэйджами «M.@rt.контакта» мелькали по клубу в огромном количестве. И не только в «Материке» — клуб «Cuba» был забит народом так, что интеллигентному человеку плюнуть было некуда. Команданте Ozz в очередной раз посвятил дискотеку театральному празднику. Нет сомнений, что посвящения форуму будут звучать вплоть до самого его завершения.

Так куда же пойти отдохнуть и расслабиться после тяжелого театрального дня рядовому (и не только) «M.@rt.контакт-овцу»? Как выбрать между двумя такими заманчивыми (и главное — халявными) предложениями? Какому клубу отдать предпочтение? «Материку», в котором можно покатать шары и растрясти жирок под последние хиты МузТВ? Или клубу «Cuba», с его славящимися на весь город фирменными коктейлями, настоящей (!) ди-джейской музыкой и атмосферой острова свободы?.. Каждый волен решить сам для себя эту непростую задачу. А можно поступить так, как наши корреспонденты — посетить за ночь оба этих прекрасных заведения. И не по одному разу. Благо, находятся они через дорогу друг от друга и всего в нескольких минутах пешего хода от драмтеатра!

Так что приятного отдыха, форумчане! До встречи в лучших заведениях города! «M.@rt.контакт» рулез!

Што такое «цікава»? Я неяк спытаў знаёмага, чаму на яго спектаклі прыходзяць людзі. Ён адказаў, маўляў, спадзяецца, што ім цікава. Я спаведую эгаістычныя тэорыі: пасапраўднаму нас цікавяць толькі мы самі. Праз цікавасць выяўляецца наша суаднесенасць са знешім светам, наколькі знешні свет нам цікавы, настолькі мы ў ім прысутнічаем. Значыць абыякавы чалавек гэта той, які ні якім чынам не прысутнічае ў навакольным ассяродзі? Альбо проста не ўмее гэтай прысутнасці пабачыць…

У нядзелю дэбютаваў праект паказу рэжысёрскіх урыўкаў, пра што я дазволю сабе нічога не казаць. Не толькі таму што мне не цікава, але і таму што самі ўдзельнікі праекту пакуль не выявілі зацікаўленасці ў тым, каб пачуць нейкае меркаванне.

Што праўда я з цяжкасцю ўяўляю сітуацыю, калі мастак звяртаецца да навакольніх людзей з павіннай: у мяне не атрымалася, што рабіцьў Што мы мусім адказаць?.. Параіць варыянты? Звярнуць увагу на тое, што ўсё ж атрымалася? Паспрабаваць знайсці канструктыў у памылках? Гэта і называецца «вучыцца». Такое можа адбыцца толькі пры грамадскім працэсе, супольным.

Тут успамінаецца сцэна са спектакля «Апошнія». «Энергічныя людзі» толькі што дамовіліся аб плане дзеянняў (сабраць грошы, дабіцца месца, прадаць малодшую сястру). Але раптам яны на імгненне замерлі, нібыта баючыся пачаць. Таму што толькі разам, як зграя ваўкоў, яны значна мацней… маецца на ўвазе ўпэўненей. Па-асобку яны часам няздатныя ўпэўніць у сваёй рацыі нават саміх сябе. Толькі ў суполцы можна знайсці сілы займацца справай, у якой ты няўпэўнены.

Я не веру ва ўпэўненага ў сябе мастака. Эстэтычнае, пачуццёвае — увогуле сфера няпэўная. Іншая справа, што ён зусім не абавязаны праэцыраваць сваю няўпэўненасць наўкол, асабліва для такой традыцыйна аўтарытарнай прафесіі, як рэжысёр. Акцёрам наўрад ці цікава будзе працаваць з некім, хто дакладна не ведае, чаго хоча. У чым цікавостка акцёрскай працы?

Мы ізноў вярнуліся да тэмы «цікавасці». Што цікавага ў спектаклі «Апошнія»? Чаму героі ходзяць у верхняй вопратцы? Чаму за сямейны стол так і не селі разам? Чаму Івану Каламійцу патрэбна многа святла? Чаму Аляксандр у апошняй сцэне мільгаціць на заднім плане? На гэтыя пытанні няма прамых адказаў, бо яны маюць сваім прадметам сцэнічныя вобразы. А вобраз жыве, пакуль у ім ёсць загадка, калі ён разгаданы, асвоены, выплыў з нашага падсвядомага ў свядомасць, калі ён ужо пройдзены этап — ён ужо не можа быць цікавым.

Когда я понял, что к компьютеру в нашей маленькой редакции подступиться не получится в ближайшие часа полтора, да и собрать мысли хотя бы в кучу среди всеобщего гама тоже не выйдет, я направился в курилку, взял в зубы сигарету и, нервно сжав ручку в пальцах, долго молча курил. К исходу второй сигареты я начал набрасывать этот текст, еще робко прислушиваясь к тому, что проклевывается из меня наружу.

Ничего я в театре не понимаю — понимаю это с каждым днем все больше. Но, дорогие театральные деятели, я вас раскусил. Положа руку на сердце, признайтесь (даже не мне — себе), что хоть вы и знаете больше моего, но тоже — ничего в театре не понимаете. И поэтому, прикоснувшись к нему однажды, многие из вас отдают ему всю свою жизнь. Впрочем, не об этом я.

Не знаю, что вы увидите профессиональным зрением в спектакле «Последние». Расскажу свое. Слышал мнение, что, мол, очень круто поставлено, только скучно как-то. Не думаю. Вообще такая категория, как «скука» к этому спектаклю вряд ли применима. Это не развлекательное произведение — в телевизорные рамки не вмещается. Те, кто видел «контактовские» спектакли прошлого года, пытались сравнить с «Геддой Габлер» Центра Мейерхольда (Москва), утверждая, что спектакль Кокорина, быть может, совсем профессиональнее… но не «пробирает», как, например, челябинский «Чморик». А мне подумалось: и слава Богу. Да, на таком русском языке сегодня не говорят ни на улице, ни дома. Но об этом говорят точно. Попадает этот спектакль в концепцию форума. Еще как попадает! А даже если бы и не попадал, я бы не расстроился. Больной спектакль. Не потому, что от него больно, нет: он просто о больном. И спасибо, что эта семейная драма-хроника прочитана мне без патетики, как, почему-то уверен, это сделало бы преобладающее большинство современных режиссеров. Мне понравилось, что со мной не постеснялись говорить серьезно. Что, говоря привычным мне языком улицы, меня не считают «лохом». И теперь я думаю, чтобы донести до молодого человека что-то важное, можно не изобретать экспериментов, можно просто поговорить серьезно. Так, как не умеют наши родители. Как не умеем мы сами.

Мой отец — мент. Я ничего нового у новгородцев не увидел. Да и со времен Горького мало что изменилось. Но мне не хочется заводить банальные разговоры об отцах и детях. Я смотрел про жизнь за счет других. Про людей, которые независимо от возраста перекладывают свою вину и грехи на чужие плечи. В «Последних» это делают абсолютно все: и дети, и взрослые. Возраст, правда, ни при чем: выбрать зло можно в любые годы. Почему так происходит в спектакле? И почему так происходит в жизни? Ключ — у Горького: Имена братьев. Отсылка к христианским ценностям очевидная. И что еще говорить?..

Хочу ли я спросить своего отца: пап, ты честный человек? Три года назад хотел. Сегодня — нет. Я задаю этот вопрос себе.

Мастерская молодой режиссуры подошла к показательной стадии. На третьем дне «M.@rt.контакта» студентка академии искусств Дарья Лебедева представила свою работу. Отрывок по пьесе Дунина Марцинкевича «Залёты».

Студентка была загнана в жёсткие рамки: постановку нужно было сделать за 4 дня, направление выбранного материала — белорусская классика.

В этот раз зал малой сцены могилёвского драмтеатра не был полностью заполнен. Даже мне, юному журналисту, который стоит в проходе во время спектаклей, нашлось удобное место, чтобы насладиться увиденным на сцене.

Дарья поставила отрывок, где Сабкович (Руслан Кушнер) отказывается платить еврею-рабочему и по нелепой случайности наказывает сам себя — его ноги остаются замурованными в тазике с цементом. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И за всё нужно платить по счетам. Так Даша сама трактует основную идею своего отрывка. Как выразился Тимофей Яровиков: «Это была своеобразная социальная реклама о том, что не стоит брать на работу гастарбайтеров и при найме нужно заключать контракт».

В отрывке были задействованы актёры могилёвского драмтеатра Григорий Яковлевич Белоцерковский (рабочий) и Руслан Кушнер (Сабкович). Свою лепту внесла и председатель жюри Татьяна Орлова: она аккуратно подвинула стул, упавший ей под ноги из-под Сабковича. Единственной «фишкой», кроме игры актёров конечно (игра актёров — это, безусловно, «фишка» любого спектакля), стало эхо Сабковича, которое отзывалось на русском языке (сам отрывок игрался на белорусском языке). Актёры были заметны, роль режиссёра не очень прослеживалась. Было ощущение, что актёры без режиссёра могли сыграть этот кусок. Даша Лебедева отказалась от альтернативной трактовки пьесы. Зал щедро наградил аплодисментами молодого режиссёра. Критиков и зрителей попросили перейти в фойе театра для дальнейшего обсуждения. Но не все критики добрались до места назначения. То ли они просто отказались обсуждать, то ли не знали дороги. Отрывок длился не больше 20 минут и силы на обсуждение должны были остаться. Но разговор фактически не состоялся — на обсуждение ушло всего лишь 18 минут. Не было бурной полемики по поводу работы режиссёра, а молодой критик Алекс Стрел вообще не нашёл объекта для обсуждения. Дарья Лебедева бойко защищала свою работу, хотя очень немногие высказали мнение. В конце беседы Даша пожаловалась телевизионным журналистам, что ей не хватило критики. Может, просто критиковать пока было нечего? После окончания разговора Дарья сказала несколько слов журналистам и с высоко поднятой головой покинула место действия.

ОБСУЖДЕНИЕ:

Дарья: «Я скажу о критерии отбора. Задано направление — белорусская классика. Брать очень популярные классические белорусские пьесы, которые идут в театрах, не стоит, поэтому я выбрала забытую пьесу известного драматурга. Мне очень нравится фарсовое начало, я тяготею к пьесам такого характера. Мне нравиться броскость характеров. Этот отрывок не является ключевым в пьесе, он не является смысловым, но мы попытались с моими исполнителями включить идею пьесы в рамки этого отрывка. Он мне понравился яркостью характеров, красочностью действия и персонажей.

Кристина Смольская, критик: Можно сразу не согласиться с Дашей. Даша сказала, что она взяла менее популярную пьесу. Вот если бы вы, молодые режиссёры, брали академические пьесы, которые идут в наших театрах и показали новый молодой взгляд на классическую драматургию — это было бы очень интересно.

Дарья: Мне кажется, что это общепринятый взгляд критиков, что молодые режиссёры должны быть бунтарями, должны обязательно заниматься интерпретацией, делать что-то невиданное в гаражах на вокзалах. Бунтовать против театра. Это дело режиссёра. Если он хочет поставить очередную музейную пьесу, то он поставит музейную пьесу. Нельзя подгонять всех молодых режиссёров под одну гребёнку. Это субъективное видение режиссёра. Я не создала какого-то бунта. В процессе работы с актёрами, учитывая типажи, место постановки, замысел меняется. Очень жёсткий график.

Владимир Андреевич Мищанчук, декан театрального факультета БГАИ, профессор, засл. арт. РБ: Тое, что яна зрабіла, гэта для яе адкрыццё. Яна папрацавала з прафесійнымі артыстамі і у экстрамальных абставінах. Ёсць недахопы, але пра іх скажуць крытыкі. Але сам працэс — гэта карыстна, тое, што зроблена, — гэта практыка у прафісійных умовах. Выдатна.

Алекс Стрел, критик: Я не знаю. Я объекта для обсуждения не вижу. Любой разбор предполагает какие-то пласты, а что обсуждать? Удачно или неудачно актёры вскрикнули? Удачно вскрикнули.

Кристина Смольская, критик: Эхо на русском языке. Это что? Есть ли в этом какой-то смысл?

Дарья: Я хотела подчеркнуть этим универсальность ситуации. Это может быть и типично белорусский менталитет, и менталитет соседнего государства. Мы не ставили временные рамки. Мы попытались поставить то, что устраивало и меня и актёров.

Мнение Дарьи Лебедевой: Алекс Стрел высказался по определённому критерию. Мне так показалось, что он не увидел в этом ожидаемого бунта. Если бы был бунт, то стоило бы обсуждать: был ли это бунт в ту сторону или не в ту. Его это не удивило, и поэтому он так высказался. У него не было желания копаться в этом материале. Он меня не обидел. Я понимаю, почему он не стал это обсуждать. Не всё удалось реализовать в постановке, что задумано. Очень экстремальные условия. Режиссёры, которые работают в театре и ставят полноценные спектакли, тратят годы. Всегда с учётом актёрской игры замысел трансформируется. Получилось найти общий язык с актёрами. Это — самое главное. Это — отправная точка. Что получилось — это перманентный процесс. Нет предела совершенству.

P. S.  — Если честно, смысла в подобных мастерских нет. Кому это нужно? Актерам?! Абсолютно нет! Режиссерам — да, если б они приезжали готовыми. А то приезжают, в большинстве своем, «по нулям», и за четыре дня хотят что-то сделать. Вот Даша. Она что-то, конечно, придумала, но это — детский сад. Я и о мастерских в том числе. Если ж ты работаешь с «исполнителями», то дотягивайся до них, а не подминай под себя.

Мастерская молодой режиссуры была запущена в 2006 году в рамках спецпрограммы тогда еще первого в Могилеве «М.@rt.контакта» и сразу приобрела статус экспериментальной лаборатории театрального форума. Причем затея понравилась и изголодавшимся по свежей крови критикам, и особенно — студентам режиссерских факультетов. Первый опыт оказался позитивно-результативным: ребят заметили и взяли на воспитание. Так, Ольга Соротокина, участница первого выпуска режиссуры, на этом фестивале представила в рамках конкурсной программы свою дипломную работу «Столица Эраунд»; Татьяна Артимович после двух «контактов» уехала на стажировку к Анатолию Праудину в Петербург; Сергей Анцилевич в этом году защищает диплом на сцене Белорусского театра современной драмы. Пусть получалось не все и не сразу, но урожай был собран хороший: польза от мастерских была очевидна…

Тем не менее, у нашей редакции одновременно, как говорится, «вштал» вопрос: что могилевскому актеру приносит работа со студентом-режиссером в рамках мастерской? Оправдан ли этот творческий эксперимент на их взгляд?

Килессо Алексей, актер:
Работа с непрофессиональным режиссером ничего хорошего молодому актеру не дает, так мне кажется. Мы, актеры, просто помогаем им учиться. Но единственное, что хорошо, — молодые режиссеры выносят в свои отрывки проблемы, актуальные как для них, так и для нас: ты участвуешь, прорабатываешь с ними волнующие, близкие темы.

Руслан Кушнер, актер:
Нет, на этот вопрос я отвечать не буду — не хочу ругаться матом.

Дмитрий Дудкевич, актер:
Главное требование молодым режиссерам — предельная готовность к работе на фестивале. Потому что и на прошлом «М.@rt.контакте», и в позапрошлом году было много ребят, которые плавали в своем же материале. Я этого не понимаю: в первую очередь они же показывают себя, для нас это вторично. Кстати, в прошлом году мне впервые понравилось работать с молодым режиссером: все было четко, предельно ясно, ничего лишнего. В некотором плане, я даже раскрыл сам себя, потому что большинство опытных режиссеров не всегда так много внимания уделяют актеру и его внутренним ощущениям.

Конечно, для рекламы театра хорошо: и фестиваль, и мастер-классы, и молодая режиссура. Но для актеров все это очень трудно. Первая причина — нет свободного времени: рано утром приходишь в театр и только поздно вечером уходишь.

Николай Романовский, актер:
Дело в том, что я только на первом «М.@рт.контакте» участвовал в мастерской. Честно сказать, я не помню, что мы там ставили, что это мне дало, но было интересно. И меня не смущало, что я работаю с непрофессиональными режиссерами. Я не так давно сам был студентом — только летом закончил БГАИ, и все эти ребята — мои друзья, я видел их работы на протяжении нашей учебы в Академии. Не могу их сейчас судить, ведь через года 2—3 они будут профессионалами, если даст Бог. А другого выхода, кроме этого фестиваля, для наших молодых режиссеров я не вижу. Где им еще пробоваться? В Академии? Кто их там видит? Только же свои преподаватели, а здесь есть критики, и это самое главное. Конечно, молодая режиссура — особая фишка фестиваля. Есть желание работать в этой лаборатории, но тут одновременно и время поджимает, и хотелось бы посмотреть спектакли, и поучаствовать в мастер-классах. Плюс еще молодая режиссура, и на все это просто не хватает сил и здоровья.

Екатерина Кондалева, актриса:
Я сейчас в таком периоде нахожусь, когда мне все интересно и любопытно — молодая это режиссура или не молодая. А по поводу молодой режиссуры расскажу всю правду. Я знала, что и в этом году на фестивале будет молодая режиссура, будут отрывки, и с таким воодушевлением пошла к завтруппы, что-бы побыстрее узнать, что нужно готовить, чтобы взять пьесу, с которой буду работать. И она мне говорит: «А ты не занята». «Как не занята?!» Честно? Я плакала. Мне было обидно, потому что я хочу работать, мне интересно, мне это надо.

Владимир Петрович, режиссер, худрук специальной программы фестиваля:
Плоды мастерской молодой режиссуры, безусловно, есть: то, что намечалось, как биржа труда для молодых режиссеров, уже осуществилось. Это конкретно подтвердилось где-то неделю назад, когда мне позвонила Татьяна Артимович, которая участвовала в молодой режиссуре первого «М.@rt.контакта», после чего она поехала в Петербург к Праудину стажироваться, работала, поставила там спектакль, и уже на третий «М.@rt.контакт», правда очень поздно, подала заявку уже от театра Праудина. Я считаю, что это конкретный результат нашей работы. Если так пойдёт дальше, я только «за».

Суть молодой режиссуры — помочь талантливым ребятам раскрыться, проявить себя, а дальше — время покажет. Им надо искать, искать, искать… Но помочь ребятам сделать первые шаги — наша задача. Ведь в конечном итоге, выходя из института, они выходят, по большому счёту, вникуда. А здесь есть варианты: какой-нибудь театр может пригласить — уже шанс.

Также не бесследно молодая режиссура проходит для актеров могилевского театра. Они этого не замечают, это замечаю я. Молодые режиссеры их видят по-новому. И я молодых актеров наших, которых привык на протяжении многих лет воспринимать в одном качестве, вдруг вижу совершенно в другом. Потому что, как-никак, приклеивается к человеку амплуа: он где-то сыграл хорошо, а потом ему такого же плана дают работу. А тут — раз! — и он совершенно другой… И я понимаю, что человек шире, человек глубже, человека можно использовать еще и так!

Поглощенный мыслями о предстоящем дне я направлялся в могилёвский драмтеатр, потонувший в суматохе Третьего Международного молодёжного форума «M.@rt.контакт 2008», как вдруг кто-то окликнул меня:

— Извините. Вы не подскажете, где у вас тут неподалёку можно перекусить? — Не узнать человека, обращающегося ко мне на улице, было невозможно. — Может, ресторанчик какой-нибудь есть в этом районе? — передо мной стоял невысокого роста, слегка заикающийся, мега-популярный кавээнщик, чьи шутки и миниатюры не раз смешили меня до желудочных коликов.

Встретить в столице, в Минске, к примеру, или в Москве звезду телеэкранов — дело обычное. Нам же, жителям провинциального городка, увидеть знаменитость воочию практически нереально. Бывает, конечно, заглянет в гости Афанасьева, или Дорофеева, или обе сразу — места родные потоптать, а заодно увеличить благосостояние за счет концертов, билеты на которые в принудительном порядке раскидываются по организациям. А вот чтобы увидеть праздно шатающуюся по Могилеву звезду российского канала… возможно, наверное, только во время фестиваля «M.@rt.контакт».

Второй день форума вообще выдался богатым на «звездных» зрителей. Из огромного множества известных могилёвских деятелей искусства, деканов учебных высших заведений, арт-директоров ночных клубов и целого посла Украины в РБ, зоркий взгляд корреспондентов нашего издания выхватил фигуру, известную каждому любителю веселого и находчивого юмора. Член команды КВН «ЧП» (финалист высшей лиги КВН) и просто суперзвезда Евгений Смаригин, более известный АМиК-овскому зрителю, как вечно заикающийся Женечка. Слишком популярен лик Евгения, чтобы смогли мы обойти стороной факт появления его в здании Могилевского Драматического Театра, тем более во время театрального форума. Несмотря на то, что Евгений был «слегка» под шофе, он пошел навстречу редакции своей нетвердой походкой и ответил на несколько вопросов.

 — Здравствуйте, Женя. Случайно ли ваше присутствие на фестивале, или, быть может, вы являетесь участником нашего театрального форума?

— Нет, участником я не являюсь. Мы здесь сегодня с Димой (Танкович Дмитрий, капитан команды КВН ЧП) поддерживаем наших очень хороших друзей из Киевского театра «На левом берегу Днепра». Мы давно дружим, и вот приехали из Минска, чтобы повидаться с ними и оказать, какую сможем, поддержку. Они сегодня выступают со спектаклем «Ромео и Джульетта».

 — И каковы ваши впечатления от всего происходящего в нашем театре?

— Мне, честно, очень нравится. К сожалению, я совсем ненадолго у вас в гостях, но то, что я увидел из происходящего в Могилёве, лично меня очень радует. Вы смогли подтянуть к театру такое количество молодых людей! Это просто вызывает восхищение! Не так ведь легко на самом деле вытянуть одних из пьяных подворотен, других — из Интернета. И я благодарю Бога за то, что есть люди, которые работают на благо театра и искусства.

 — А вы сами не хотели бы попробовать себя в роли актера театра, поучаствовать в театральной постановке?

— Открою вам небольшой секрет. Мы (команда КВН «ЧП») давно работаем над созданием театральной труппы. Это не будет театром КВН как таковым, хотя с КВН-ом и юмором неразрывная связь, конечно же, останется. Может, в будущем мы побываем на вашем фестивале в качестве участников, кто знает…

 — Ну и на последок ваши пожелания фестивалю и всем его участникам…

— Желаю фестивалю долгих лет процветания.

Пресс-конференция по спектаклю «Столица Эраунд» с участием режиссера Ольги Соротокиной проходила довольно спокойно. Главная мысль, на наш взгляд: в Беларуси еще не было спектакля молодого режиссера по пьесе молодого драматурга на злободневные темы сегодняшнего дня. Много сетовали, что спектакль теряет со временем изначальное звучание. В оценках критиков, как показалось нам, сторонним наблюдателям, проскакивала растерянность: похоже, Ольга своим спектаклем создала нечто такое, к чему у нас еще не научились правильно относиться. Этой девушке удалось стать первопроходцем. Путь пионера нелегок, и внимание к Ольге после этого спектакля очень большое. Кто бы что ни говорил, а следующую, вторую самостоятельную работу режиссера Соротокиной будут ждать все. Успехов тебе, Ольга! Мы за тебя болеем!

Пролог.

Накануне вечером:

— Спектакль уже закончился? — вопрос одного молодого человека. — Кажется, наконец-то да! — радостный ответ другого молодого человека.

Завязка.

После откровенно провального «чуда на Днепре», где киевляне представили свое видение Шекспира ровно настолько, что некоторые особо заинтересованные зрители мирно кемарили весь второй акт, на пресс-конференцию, посвященную спектаклю, попасть было крайне интересно. Прежде всего интересно послушать, как взрослые и авторитетные критики жестко выражают свое непредвзятое и бескомпромиссное мнение. А в том, что оно будет жестким, сомнения не возникало в принципе. Никого не хочется обижать, но назвать хорошим спектакль «о молодежи и для молодежи», который оная молодежь еле высидела, язык как-то не поворачивается. Возможно, к сходному выводу пришли и участники спектакля, в полном составе прессуху проигнорировав. Отвечать за труппу и режиссера взялась представитель журнала «Культура» Людмила Громыко. Одна из первых реплик: «Я, конечно, понимаю, что мнения о спектакле могут кардинально разделиться.» Мнения? Об ЭТОМ? Разделиться? И действительно, мнения в основном лежали в одном русле. Только немножко не в том, в каком предполагалось.

Первым слово взял минчанин Алекс Стрел. Отметив несколько локально удачных моментов постановки классической пьесы, он попал не в бровь, а в глаз, заявив, что классика сама по себе еще не самоценна. Для любого осмысления классика совсем не помешал бы какой-никакой концепт. А в киевской версии «Ромео и Джульетты» его не было — по сути своей спектакль состоял из длинной цепочки случайностей, которые как-то не складывались в картинку. Ответ был куда как замечателен: «Спектакль "Ромео и Джульетта" ценен своей простотой и внятностью. Так называемая цепь случайностей по факту — кажущаяся, а на самом деле они складываются в четкую закономерность». Четкую. Очень четкую. Только крайне малопонятную. Между делом было сказано, что очень удачной творческой находкой стало представление Монтекки и Капулетти в стиле фильма «Банды Нью-Йор-ка». Шок.

Далее слово перешло к преподавателю Петербуржской театральной академии Виктории Аминовой. Приведя в пример театральные курсы для абитуриентов, которые Виктория ведет, она посетовала, что многие 15—16-летние актеры не считают «Ромео» пьесой о них — дескать, такие сильные чувства не возникают так быстро и спонтанно. «И вот , посмотрев киевскую версию я поняла, что сегодня на этой сцене возможность таких чувств наконец-то была объяснена, так что пьеса как никогда актуальна». Возможно. Хотя, опять-таки, ничего нового-интересного-необычного в игре, по крайней мере главных героев, замечено не было. Звучало очень приятно и искренне, но на протяжении монолога не оставляло ощущение, что Виктория пытается убедить в первую очередь себя.

Мнение Владимира Якубовского из газеты «Могилевские Ведомости» было, пожалуй, наиболее оригинальным. Ни на йоту не отступив от генеральной линии партии, он представил картину спектакля как отражение ныне существующей политической биполярности Украины. Всерьез или нет — сказать трудно. Остается только гадать о двух вещах: представляет Ромео «Партию регионов» или ныне правящую партию пана Ющенко; и почему у Джульетты нет кос вокруг головы. А в целом — вполне стройная версия.

Ведущая пресс-конференции Людмила Громыко провела краткий экскурс по стилистике спектакля, рассказав, что он представляет собой яркий образчик итальянского неореализма, как бы перенося зрителя в эпоху не столь уж далеких шестидесятых. По мнению Людмилы, такое осмысление Шекспира должно приблизить спектакль к молодому зрителю, чтобы он стал понятен для молодежи «Шекспира не читавшей».

Выступившая следом критик из Киева Алла Подлужная поддержала Владимира Якубовского, сказав, что по окончании спектакля над сценой практически воочию был виден реющий жовто-блакитный стяг. При этом добавив, что «левобережный театр» представил нам ИМЕННО ТО, что хотел сказать Шекспир.

Иную (!) позицию заняла Татьяна Орлова, театральный критик из Минска. Если до нее велось в основном обсуждение «как это хорошо и почему это хорошо», то она заявила сразу: «К этому спектаклю у меня много претензий, и можно сказать, что он не мой». Было это, как елей надушу и бальзам на раны. Театральный критик из Москвы Павел Руднев политкорректно, но твердо указал на ряд недостатков спектакля (нарушение сценической логики). На вопрос, что представляет собой сценическая логика, был дан ответ, что это несоответствие действия смыслу. Возможно, здравому.

Отрадно, что маститые критики в своих речах практически постоянно апеллировали ко мнению молодежи, говоря, что все стилистические особенности (неореализм, комедийные «гэги», толпа мафиозных паханов на сцене) делаются во имя молодых и «радоваться надо». После очередного выступления Людмила Громыко заявила: «Сейчас мы дадим слово еще одному выступающему, и пресс-конференция закочится». Закончится? А как же приснопамятные молодые, которых в зале было под два десятка? Особого желания выслушать хоть кого-нибудь помоложе у присутствующих мэтров не наблюдалось. Тем не менее выступила девушка-журналист из газеты «Лiтаратура i мастацтва» со своим мнением. Мнение отличалось от линии в основном тем, что девушка нашла оригинальный подход. «Я смотрела "Ромео и Джульетту" всего два раза. Но ни в одной постановке я не увидела Любви. Настоящую Любовь между Ромео и Джульеттой показали только здесь!» Аллилуйя. Лав стори — что может быть прелестнее.

Брать слово очень не хотелось, но что-то дернуло. Вот здесь мнения театральных авторитетов разделились. Примерно половина смотрела на меня с жалостью, с какой относятся к безнадежно больным детям. Другая половина — как смотрят на провинциала, который «понаехал тут». Понаехал, это да. А что делать? Как сказать о том, что неореализм, некрореализм, осмысление и переосмысление — это очень красиво, но ни разу не прозвучавшее слово «Скучно» — это может и менее изящно, но зато иногда правильно. А здесь мы имеем дело именно со Скучным. А, как известно, это тот самый единственный жанр, право которого на существование спорно.

Денис Бурковский

— Ой, мне не понравилось. Что ещё можно сказать? Я так думаю, что если нет изменений в тексте, то надо было выдерживать стилистику до конца: выдержать и дух времени. А ещё с танцами затянули сильно, понятно почему спектакль длится три часа. Так и на восемь можно было растянуть.

— Потрясающая игра актёров. Но постановка своеобразная. Хотелось увидеть более костюмированный спектакль, декораций не хватает.

— Странный спектакль, странный…

— Двоякое мнение. Эстетическое удовольствие я получил несомненно. И конечно, Шекспир сам за себя говорит. И даже разноуровневая игра актеров компенсируется самой природой этого спектакля, когда думаешь о том, как культура рождает таких полубогов как Шекспир! Лично мне очень понравилась игра главной героини, и я бы еще выделил игру священника. Эти две роли показались самыми яркими. Наиболее сильным моментом показалась сцена, когда кормилица проводила в храм свою воспитанницу и перед тем как уходить, покачала ее. Но мне кажется, Ромео роль не очень удалась. Мне кажется, не этому человеку надо было играть. Постановка неплохая, режиссеру удалось продемонстрировать публике, что Шекспир настолько хорош, что не нуждается в декорациях. Причем, впечатлила режиссерская находка: когда всё ниже и ниже, нависает как гильотина, занавес.

— Это что-то потрясающее. С Шекспиром не поспоришь, конечно. Классика есть классика. Но классику почему-то хочется увидеть в том виде, в каком она есть. Поначалу мне было грустно, что будут современные костюмы. Спектакль — это прежде всего зрелище для глаз, ну, и конечно же, для души. Но осовременив, победить. Это потрясающе!

— Мне понравилась игра актеров, Ромео и Джульетта. Я вообще очень эмоциональный человек.

— Это ужасно. Ужасно. Ужасно. Недоиграли и переиграли одновременно. Совковее, что видел на КОНТАКТАХ — их же прошлогодний «Сирано де Бержерак». Вкрапленная пошлость . именно пошлость, что и отталкивало больше всего. А танцы — вообще «на грани фантастики». Это и о времени спектакля.

— Мне очень понравилось! Классика есть классика! Очень красиво.

— Меня очень тронуло. Других постановок «Ромео и Джульетты» я не видел. Но эта впечатлила.

— Спектакль прекрасный, тем более, что ставили его мои земляки. Я в первый раз на таком спектакле, впечатлило всё.

Да, необъятное. Но так хочется попробовать сделать это вопреки логике — объять… Готовясь впервые увидеть на сцене «Ромео и Джульетту», я поймал себя на том, что все-таки чего-то ожидаю. Форум балует наши неокрепшие умы вкусным. Иногда даже крамольно думаю, что пусть бы форума не было, пусть бы наши художественные вкусы формировало какое-нибудь «Кривое зеркало»… Жили бы себе без великих эстетических притязаний, довольствовались малым. В этом случае я бы рыдал от спектакля киевлян. Но, увы, день ото дня мой вкус становится все более изощренным, я расту, в том числе над собой, меня уже не удовлетворяет простое. Спектакль с левого берега Днепра меня не удовлетворил, хотя очень старался. Тонкости профессионального характера смогут определить специалисты, мне же интересно другое.

Я скажу, для начала, что мне понравилось, а что не понравилось. Начну с хорошего.

Мне очень, бесконечно, глобально понравился текст. Временами ему приходилось добираться до моего сознания сквозь экспрессивную подачу киевлян, но ему это удавалось. Пастернак — великий поэт и гениальный переводчик! Я никого не удивил?

А теперь — что не понравилось.

Не понравилась чрезмерная, нарочитая физиологичность спектакля — назовем это так. Я видел на сцене, в частности, главных героев: фактурного парня и хрупкую очаровательную девушку, — и они приглашали меня поговорить, простите за ассоциацию с прошлым годом, на языке страсти. Не вышло разговора. И виноват в этом, пожалуй, я. Я вот как думаю: любую пьесу поставить можно о разном. Данный конкретный спектакль рассказывал мне о страсти. Одна из черт ее — она не созидательна, она гибельна. У меня даже закралась мысль: а не о губительности ли такой страсти написал Шекспир?.. Быть может, это всеобщее заблуждение, что «Ромео и Джульетта» — история о подлинной чистой любви? Ведь герои закрыты от всего остального мира, они наслаждаются друг другом с наркотическим упоением, ищут осязательного наслаждения как максимально возможного. При этом проявляют потрясающую легкомысленность, свидетельствующую, скорее, о неглубоком отношении к жизни, чем о силе любви: любовь — духовное чувство, а у меня не повернется язык сказать, что эти двое живут глубокой духовной жизнью. Увы. Они, скорее, пожирают друг друга. С нескрываемым хищным наслаждением. Даже не животным: на такое способен, наверное, только человек. И то, что сцена в спектакле абсолютно пуста, для меня только подчеркивает эту мысль: им больше ничего не нужно, остального мира для них не существует…

И не покидает меня тревожное чувство: спектакль киевлян хотел рассказать мне, возможно, о прелести молодости и любви… или о том, что любовь всегда трагична (только в этом случае о Любви говорить как-то не приходится)… а рассказал о черной природе страсти героев, неминуемо влекущей их к смерти во всех смыслах: в физическом и духовном… На сцене-пустыре двое предаются любви плотской, алчной, эгоистичной… Если бы я увидел, что киевляне сознательно хотят поведать мне именно такую версию прочтения великой пьесы, я бы почтительно склонил голову. Но они всерьез хотели убедить меня в другом…

…Удивительным образом на прошедшем чуть ранее спектакле «Столица Эраунд» я тоже ощутил, что пространство Малой сцены стало бетонироваться чем-то явственно физиологическим: когда красавцы-актеры сняли майки, обнажив атлетические торсы, женская половина зала замерла, затаив дыхание. Спектакль был уже ни при чем, да это и неважно. Может, это нормально?.. Может, я просто многого требую?.. Все-таки, нравственность — понятие необъятное…

Речь в этой статье пойдет о спектакле «Ромео и Джульетта» в исполнении труппы Киевского академического драмы и комедии на левом берегу Днепра. Может, роль сыграло то, что Могилевский театр драмы стоит на правом берегу Днепра, и наши зрители привыкли смотреть на вещи с другой стороны… Может, еще почему-то, но действо, развернувшееся на сцене, упорно отказывалось сложиться в сколько-нибудь внятную картину. И это притом, что отдельные составляющие спектакля были весьма даже великолепны. Но обо всем по порядку.

Великие дома Монтекки и Капулетти представлены набором клонов «крестного отца» Дона Корлеоне. Конечно, можно понять, что Италия и Сицилия находятся рядом, и что многие великие дома добывали фамильные богатства не совсем честным путем… но понимать это не очень хочется. Что для «Крестного отца» хорошо, а для Аль Пачино — божественно, для Шекспира не смертельно, но очень больно. И Тибальт, почтительно целующий руку «пахана» Капулетти, смотрится пошловато.

Постановка обильно разбавлена хореографией. Здесь вроде бы и неплохо все, но долго. Слишком долго. Дэнс-дэнс-дэнс, которой на первой пятиминутке искренне улыбает, через некоторое время начинает просто раздражать. И ничего с этим не поделать — напряжение спадает, атмосфера успевает испариться, а в безвоздушном пространстве воспринимать танцевальные изыски скучно.

Игра актеров, напротив, смотрится достаточно профессионально. Работают с душой. Правда, почти исключительно — актеры «клана» Капулетти. Ромео и присные — бледно. Но общая бессистемность постановки портит все на корню.

И конечно, нельзя не сказать о самой моей большой радости от спектакля. Самую большую радость спектакля зовут Джульетта. В актрису, исполнившую роль самой трагической фигурки в наследии Шекспира, я влюбился сразу же. Второй раз влюбился после сцены на балконе (считается, что прочувствовать именно этот эпизод — значит СТАТЬ Джульеттой). Полный восторг, но… один в поле не воин. А одна в поле не валькирия. Тем не менее — самая позитивная часть спектакля.

Вводимые тут и там шутки (как в хореографии, так и в монологах) несколько разбавляют общее минорное настроение спектакля. Но какой смысл-то? «Ромео и Джульетта» — ТРАГЕДИЯ, и комедийные «гэги» смотрятся этакой рекламной паузой.

Грустно. Правда, грустно. А добавить и нечего.