Items filtered by date: ноября 2024

С утра, в привычное время в привычном месте состоялась пресс-конференция, посвященная обсуждению спектакля «Мыльная опера».

К сожалению, мы были слишком заняты выпуском предыдущего номера, но суть разговора уловили. Один из наших редакционных музыкантов даже сочинил песню по мотивам этой пресс-конференции: «Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля... Вот! Ля-ля-ля-ля-ля...» (Исполняется в течении полутора часов).

В последние дни наша редакция переживает всплеск интереса к себе. Каторжный труд находит живой отклик сочувствия у благодарного читателя. Многих живо интересуют нюансы нашей работы, а именно каким образом нам удается не врезать дуба от недоедания и недосыпания, побывать на всех мастер-классах, спектаклях, собрать, написать и обработать материал и успеть заверстать его в номер. И бог знает, где распечатать. А после этого, уже поздно ночью, отправиться на богемные пати в клуб «CUBA», чтобы пропустить по стаканчику, расслабиться и исповедовать актеров и участников форума. Последние охотно идут на контакт, чтобы выплеснуть сгустки эмоций, причем не всегда положительных, и найти защиту от «произвола» разгулявшихся театральных критиков. Видя в нас последний оплот справедливости, участники форума выворачивают гору своих рефлексий и компромата; просят не давать зазнайкам спуску и почаще знакомить их с мамой Кузьмы. Приятно такое доверие, что и говорить...

А вчера с утра наш редакционный пентхаус и вовсе переживал настоящее паломничество. Приезжало телевидение, чтобы записать «рабочий процесс». А незадолго до этого дорогу в литературный отдел отыскал директор театра, Андрей Новиков. Он ласково пожурил нас за накуренность в помещении, разбросанные где попало шприцы и голых девок в непристойных позах. Однако, негоже в храме искусства! В связи с этим возникли извечные вопросы: «Что делать?», «Кто виноват?» и «Едят ли курицу руками?».

Зашла узнать наше мнение по поводу спектакля «Мыльная опера» витебского театра им. Я.Коласа профессор Татьяна Орлова — единственный из маститых критиков, кому природная стеснительность не помешала преодолеть лестничный пролет, чтобы поближе познакомиться с хамоватой редакцией. Татьяна Дмитриевна объяснила это своей «любознательностью и любопытством». Эх, побольше бы подобных качеств некоторым участникам форума вместо высокомерия и снобизма...

Ближе к вечеру редакторат собрался для доверительной беседы с другим театральным критиком — Татьяной Комоновой. В результате этой эмоциональной беседы на «встречных курсах», крайне полезной редакторату, доселе не нюхавшего пороху и не знавшего, как закаляется сталь, появились вопросы, на которые нам же для самих себя и предстоит ответить. Вполне возможно, что это может быть интересно не только нам...

Мало кто знает, что наша редакция до театрального форума не только не имела опыта журналистской работы, но даже не была знакома друг с другом. Притираться друг к другу и чему-то учиться приходилось в процессе работы над первыми номерами издания. Тогда же, редакция, вначале насчитывающая четыре человека, стихийно разрослась до доброго десятка, так что маленькая комнатушка литературной части театра едва ли могла всех вместить.

Большинство из пишущих в бюллетень — студенты факультета филологии Могилевского Государственного университета им.Кулешова, по сути, не имеющие к театру никакого отношения. Редактор бюллетеня, к примеру, до этого форума за всю свою жизнь видел всего три спектакля. Быдло...

Да, мы не фанаты театра, мы любим панк-рок, дешевое пиво, пирожки с тестом и халяву во всех ее проявлениях. Потому и ходим на спектакли, в диско-бар CUBA без билета и пьем на шару кофе на пресс-конференциях. И в этих стремлениях мы не одиноки. Пора расстаться с иллюзиями: такова современная молодежь.

Однако все это не мешает нам быть патриотами своего города, и в силу своего возраста — идеалистами и альтруистами, стремящимися не только к получению удовольствий от жизни, но и к неким светлым идеалам. Молодежь не нужно лечить. Она страдает от нехватки культуры, духа и души в искусстве побольше иных умных дядей с бородАми. Потому что молодежь еще не разучилась ВЕРИТЬ в то, что ситуацию можно как-то изменить. И готова идти на жертвы ради этого. А театр — тот самый инструмент воздействия, способный проникать и воздействовать на души, будить в них все самое живое. Почему же не поучаствовать в хорошем деле?..

Все, что нам нужно — это своя делянка, где над нами не будут стоять с указкой и объяснять, как мы должны чувствовать, мыслить и говорить. Этот театральный бюллетень — результат подаренной нам возможности.

Вы считаете, можно сделать и лучше? Безусловно. Но кратчайший путь загубить все на корню — это указать с высоты своего авторитета, КАК НАДО. Ну а пока мы горды тем, чем этот бюллетень стал — первым реальным голосом молодежи на молодежном театральном форуме.

Когда в программке театрального форума вновь появился пластический спектакль, вопросов не оставалось: надо обязательно сходить. Сразу вспомнился музыкально-пластический проект «Крыша», привезенный на «M@rt.Контакт-2006» Белорусской академией искусств и впечатливший довольно многих. Тем контрастнее на его фоне смотрелась «Мыльная опера» витебского драматического театра имени Якуба Коласа.

Скажу напрямик: спектакль вышел довольно слабый и непрофессиональный. С идейной и смысловой нагрузкой «Оперы» кое-как разобраться удалось: допустим, жизнь — вереница встреч и разлук, которые всегда оставляют свой след в человеке (если не учитывать то, что написано в буклете к спектаклю). И, порой, эти отношения напоминают банальную мыльную оперу. Не знаю, следует ли комментировать, но, на мой взгляд, решать вопрос куда интереснее, чем обыгрывать утверждение.

Одно из первых, что можно подчеркнуть в спектакле красной ручкой — невыразительность пластики. Дело даже не в том, что некоторые моменты можно было обыграть куда ярче, сделать более глубокие и метафорические образы; не в том, чтобы четче расставить акценты на персонажах. Проблема проста и очевидна — техника исполнения. Т.е., наблюдая за происходящим на сцене, возникало, как минимум, два ощущения: тяжеловесности действия и куцости движения. Как будто актеры сидят в тесных и неудобных коробках, которые мешают им раскрыться в танце полностью, как можно плотнее соединить звук и пластику. Возможно, расчет был на то, что энергичная и эмоциональная музыка «доиграет» за исполнителей, но и этого не произошло.

Еще один момент, который, могу поспорить, будет обсуждаться всеми — обнажение на сцене. На мой взгляд, это было похоже на заигрывание со зрителем: мол, вот мы какие раскрепощенные, вам же это нравится, да? В частности я не была эмоционально подготовлена к такой сцене и не приняла этого. Ведь немотивированная, необоснованная нагота в спектакле — это пошло. Эстетика?! Но в чем же? Тут не было ни страсти, ни чувственности, ни необходимости как таковой в итоге.

Конечно, жанр пластического спектакля сравнительно трудный и новый для белорусской сцены. Тем более, нужно намного серьезнее относится к работам такого рода. Надеюсь, недоумение — не совсем то чувство, которого хотелось бы добиться от зрителя режиссеру-постановщику.

Кулуары

Анна, педагог, 32 года:
— Мне ОЧЕНЬ понравилось. Мы привели младшие классы на этот спектакль и очень боялись, что прогадали. А получилось… захватывающе.

Ольга, студентка, 20 года:
— Очень клево, что показали какие-то отношения в танце. Вот сюжет, но развитие — без единого слова. Круто. И вообще, каждый по жизни танцует какой-то свой танец.

Алена, музыкант, 23 года:
— Я в первый раз вообще такое вижу. И не очень рада, что все-таки, несмотря на опасения, сходила на этот спектакль.

Александр, инженер строитель, 25 лет:
— Просто жизнь человека, человека любящего и обжигающегося…

Ксения, студентка, 18 лет:
— Я видела спектакли такого жанра. Этот, как мне кажется, — не должного качества. МНОГО непонятных мест. И это, мне кажется, не из-за восприятия, а из-за исполнения.

Симпатичное создание лет 20-ти от роду:
— Супер! Мальчик вглавной роли — forever!

Оксана, преподаватель университета, 29 лет:
— Пластика — красиво, музыкой витебчане всегда отличались. Но я с речью работаю, а тут — ни слова. Непривычно.

Создавая свою знаменитую «биомеханику», Мейерхольд исходил из учения известного американского психолога Джемса. Основная мысль этого учения выражается в формуле: «Я побежал и испугался». Я не потому побежал, что испугался, а потому испугался, что побежал. Это означает, что рефлекс, по мнению Джемса и вопреки обычному представлению, предшествует чувству, а вовсе не является его следствием. Отсюда делался вывод, что актер должен разрабатывать свои движения, тренировать свой нервно-двигательный аппарат, а не только добиваться от себя «переживаний».

Два из трех этапов мастер-класса Валентины Мороз позади. Для непосвящённого обывателя это были гимнастические упражнения слабой интенсивности. Для молодого человека, живущего сценой, — возможность научиться не просто слышать и понимать свое тело, но и управлять каждым его движением. Первые задания кажутся простыми и хорошо знакомыми с детства: цветная гимнастическая палочка в заданном ритме и темпе перемещается из одной руки актера в другую. Не всегда, правда, достигая намеченной цели. Но преподаватель ободряюще кивает, и «ученик» с новыми силами принимается за следующее упражнение. И снова палочки описывают в воздухе магические фигуры, а молодые таланты провожают их горящими глазами. И все присутствующие верят: в этом действии заложен глубинный смысл. И многие хотят к нему приобщиться. Ну или хотя бы уловить. А люди с палочками знают: не сегодня-завтра им выходить на сцену, где не будет «учителя», но будет «зритель». И вместо гимнастического снаряда в их руках может оказаться душа человека. И только четкость движений может привести к намеченной цели.

Следующая часть мастер-класса — парная. Проходит она намного оживленнее: не каждый день можно увидеть, как люди с удовольствием дают друг другу пощечины. Оказалось, это нехитрое действо требует серьезной поэтапной подготовки: непосредственно перед ударом необходимо хорошенько разогреться, так сказать, размять руку для увесистой оплеухи. Следующий шаг — рукопожатие. Несколько неожиданное и на первый взгляд алогичное в данной ситуации действие. Ну и, наконец, кульминация: обмен четкими, выверенными буквально до миллиметра, пощечинами. А насколько точно удалось обучающимся воплотить теорию на практике покажет итоговый этап мастер-класса.

На пресс-конференции, посвященной спектаклю «Привет эммигранты!» острой дискуссии не получилось. Создатели спектакля (кстати, крайне открытые в общении люди) с первых же минут умудрились не отдать иннициативы алчной стае «гончих» театральных критиков. И сами опрокинулись перед ними лапками вверх, использовав принцип «лежачих не бьют». Дескать, свои минусы мы и сами знаем... Таким нехитрым способом желчь была нейтрализована в зародышах ее носителей и разговор сам собой перешел к обсуждению общих проблем русских театров, находящихся в «изгнании» — на периферии и в ближнем зарубежье. Здесь я, пожалуй, опущу черную ширму. Отмечу лишь, что разговор вызвал живой интерес всех участников пресс-конференции. К беседе активно присоединился и директор могилевского драматического театра Андрей Новиков, знающий о проблемах современного театра непонаслышке. Разговор получился доверительным, искренним, можно даже сказать, дружеским и этот факт, надеюсь, станет еще одним мостиком в дальнейшем сотрудничестве и взаимодействии двух театров — Могилевского и Русского театра Литвы.

Мнения, прозвучавшие в ходе обсуждения спектакля «Гедда Габлер» не были неожиданными. Единогласно отмечали критики высочайший профессионализм режиссерской и актерских работ. Некоторые высказывались, что спектаклю не хватало жизни, но в конечном итоге сошлись на мнении, что жизнь была, только специфическая. Вообще беседа свелась к попытке развести на разговор режиссера Ирину Керученко, но она оказалась непростым орешком: парировала все выпады, закрывшись забралом «я так вижу», которое вечно спасает художников. Только это слабый аргумент. У режиссера замечательный аналитический ум, позволяющий глубоко погружаться в материал, и спор, в конечном итоге, свелся к вопросу: что же хотела сказать автор спектакля? «Я все сказала спектаклем», — твердила свое Ирина. Возражать было бесполезно...

Госпожа Керученко подчеркнула, что Ибсен – это едва ли не лучшее, что есть в западной драматургии. Говорила, что в образе Гедды она видела себя, и этому легко верилось: прямолинейность и недоступность талантливого режиссера подтверждала жизненную позицию персонажа, заключающуюся в неограниченной свободе личности, если эта личность сильна.

У неизвестного ничтожного автора этой заметки в душе возникла жалость к молодой обиженной девушке, с настойчивостью танка готовой идти на все ради достижения цели. Только вот в чем цель? В свободе? Ибсен, безусловно, симпатизировал своей героине, но гений его как раз в том, что перо его вывело на бумаге образ раба, заложника своей страсти, все более и более погружающегося в пучину этого рабства. Ложность такого пути – вот что проповедует если не Ибсен, то логика жизни.

Спектакль «Привет, эмигранты!» один из тех, на которые приходишь не для того, чтобы думать, а для того, чтобы смотреть. Не напрягая себя мыслительными изысканиями и не ища философского подтекста. По банальной причине его отсутствия. Вся соль на поверхности. Легкость формы, шуточный тон и отсутствие напряжения — вот основные качества данного спектакля. Это добрая, светлая сказка с довольно потрепавшимся, но все еще милым сюжетом и заранее прогнозируемым счастливым концом. Здесь одинокий находит любовь и поддержку, а бедный и юный — богатство и возможность реализовать себя. Идиллическая картинка, на которую приятно смотреть, но в которую трудно поверить современному цинику. Да, здесь, безусловно, отражены некоторые социальные и общечеловеческие проблемы. Но на них не сделаны нужные акценты. Не наблюдается многоплановое их раскрытие. Стержень данного спектакля — легкость и оптимистичное отношение к окружающему пространству. И этого оказывается достаточно. Сегодняшний зритель, утомленный грузом житейских неудач, испытывает потребность в таком ракурсе взгляда на действительность. Иногда. Для того, чтобы, не мудрствуя лукаво, продолжать верить и надеяться. Однако, к финалу от такого обилия сладости начинаешь понемногу уставать и снова ощущаешь потребность в тех самых «мыслительных изысканиях».

Кулуары

Девушка, почти 17 лет:
— Главная мысль спектакля в том, что никогда не надо отчаиваться. Несмотря на то, что действие происходит во Франции, что-то подобное вполне могло произойти и у нас.

Женщина, 40 лет:
— Не хочу говорить на диктофон... Мне не понравилось количество словесной грязи. Неприятное было чувство...

Девушка, 17 лет:
— Я очень боялась, что спектакль будет на литовском языке. Мне понрвилась игра актеров. Особенно понравились молодые актеры. Женщины в возрасте, полагаю, играли сами себя — им было легче. Главная мысль в том, что нужно не быть безразличными к чужой беде. На примере этой эмигрантской истории хорошо показано: женщины могли просто отвернуться от молодых людей, но они проявили великодушие и через это сделали счастливой и свою жизнь.
Но я думаю, что спектакль этот больше сказочный. Люди сейчас пошли злые, не замечают друг друга, к сожалению... Тем более ценен этот спектакль, пробуждающий в людях все самое хорошее.

Мужчина, 24 года:
— Очень интересно было познакомиться с русским театром Литвы. Впечатление — ожидал большего. Средний спектакль репертуарного театра, вынужденного зарабатывать деньги, постановками кассовых комедий. Думал, что тема прозвучит более остро. Оказалось, что пьеса довольно посредственная. Видимо, драматург Шевре просто почувствовал коньюнктуру и вынес злободневную для Франции и всей Европы в целом тему в название. А спектакль — не по теме.

Виталий, 26 лет:
— Сам был долгое время в эммиграции, в частности в Португалии, не по наслышке знаю что такое жить нелегалом, без документов, без знания языка в чужой стране. И могу сказать: реальность гораздо страшнее того, что я сегодня увидел в театре. Можно было по этой теме поставить трагедию, можно — триллер. К сожалению, увиденное не оправдало моих ожиданий. Названию своему спектакль не отвечает. С таким же успехом можно было бы поставить рядовой спектакль на бытовую тему. И цели своей достигнуть. А так, не спорю — милый спектакль, но совершенно серенький...

— Владимир, вы и ваша супруга Светлана являетесь учредителями и организаторами Молодежного фестиваля танца. Расскажите об этом, о фесте?

— Все началось в Одессе. Мы опекали одесскую балетную школу, училище, постоянно искали новые таланты. Советские школы не практиковали модерн, джаз-дэнс… Но потребность была постоянная. И мы попытались хотя бы по одному классу пригласить. Пригласили одесскую школу, немецкие школы, расположенные близ Эсслингена. Чтобы произошел обмен опытом, чтобы ребята немецкой школы посмотрели, с какой дисциплиной и самоотдачей занимаются русские ученики. И чтобы наши увидели, что такое модерн… Произошел продуктивный творческий взаимообмен. И так мы старались делать каждый год. Фестиваль проходил с 2000 по 2002 год, но в 2003 году мы не нашли спонсоров и сделали перерыв. В 2004 —снова провели фестиваль. Старались сохранить концепцию, постоянно ставили интересные спектакли, это мог быть, к примеру, балет в два действия, но оценок не ставили. Во главу угла ставилось РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ.

Сейчас театр реставрируется, но скоро все опять будет.

— Вы посещаете множество различных фестивалей. М.@rt.контакт уже успел чем-то понравится или наоборот?

— Я вообще в Белоруссии впервые, Светлана когда-то давно была… Я очень рад встрече с этой страной. Впервые о молодежном форуме узнал в Симферополе на фестивале, там, после общения с режиссером, а еще какое-то время спустя, после переговоров с директором, я почувствовал, что люди ХОТЯТ это делать. Не для галочки. Люди творческие, и желают качественного и интересного контакта, обмена. Это — главное. А когда мы узнали, какой это театр, с какой интересной и богатой историей — сразу же дали принципиальное согласие. И даже отказались ради этого от двух других приглашений. И мы очень рады, что приехали, что есть возможность показать белорусскому зрителю все то, что наработано. Мы хотим, чтобы зритель получил этот импульс, эту информацию…

— Вы закончили работу на фестивале как преподаватель. Ваши впечатления от работы с могилевским учеником?

— На мастер-классах было не так много людей, как хотелось. Помещение не позволило. Но если те ребята, которые за два мастер-класса получили импульс, толчок, будут далее развивать в себе это, постоянно искать, открывать что-то новое — мне будет очень радостно. С нашей стороны, возможно, тоже что-то получится. Мы уже смогли зацепить и Украину, и Россию нашим фестивалем, почему бы и с белорусским актером не поработать? Мы же тоже растем…

— А вот ученик… Он везде разный, либо все же везде одинаково зелен и пуглив? И, возможно, с кем-то тяжелее работать?

— Нет, ну конечно есть общее… Тяжелее, безусловно, с западным учеником. Они многое видели, у них постоянное обновление навыков, есть выбор, они искушены. Их надо постоянно удивлять, придумывать что-то новое. А что касается русского ученика (я говорю русского, подразумеваю — и белорусского, и украинского тоже), он просто рвется работать. У него безумное желание впитать в себя все… Мы очень ценим это. И у нас самоотдача вырастает мгновенно, когда приезжаем куда-нибудь. И неважно, с кем мы работаем. Будь то первокурсники училищ или профессиональные танцоры.

— Ваша методика. Это нечто совсем новое, или синтез, переосмысление предыдущего?

— Это конечно же и синтез… Я видел очень много школ. И в каждой школе, каждой страны есть что-то действительно ценное. Все было «проверено на себе», постоянная работа, поиск. Местами универсализация: один человек делает и — ага! — никак, тут болит, тут свело. Поэтому изначальная цель — создать такой комплекс, который подходил бы каждому, даже простому человеку… Но это, грубо говоря, основа. У каждой основы есть вариации.

— Каковы минусы М.@rt.контакт-а?

— Есть момент, но это даже не минус... Мне кажется, 12 спектаклей — это много. Чуть поменьше, скажем 8, было бы более эффективным. И лучше, чтобы люди, которые приезжают со своими работами, видели всю программу. Фестиваль — это взаимообмен, опять же. Но многие уезжают, к сожалению, чуть ли не сразу после спектакля… Это и понятно: людям завтра в родных театрах работать. Программа выбрана хорошо. Она разнообразна, разные стили, разные жанры, на любой вкус… Насыщенно, интересно. Если быть до конца откровенным, мы не ожидали такого уровня организации. Мы ОЧЕНЬ приятно удивлены.

Мнения участников

— В Могилеве нет педагогов такого уровня. Очень интересно преподносит. Станиславский один, путей к нему — миллионы… И жаль, что это разовое событие. Но тот, кто действительно хочет быть в этой профессии, поверьте, будет дома, один, до пота прогонять каждое новое движение.

— Офигительное ощущение! Все новое, мы не видели еще такого. Хочется, чтобы подобное проводилось чаще, чем раз в год!

— Разница не в уровне, мне кажется, а в технологии. Технология другая, причем — ну о-о-очень эффективная.

— Это хорошая для нас школа, плохо, что у нас в провинции нет такого уровня преподавания…

— Я наутро не могла встать с кровати, но это су-у-упер! Я хочу еще, еще и еще!!! На его мастерских я хоть поняла, как при движении дышать нужно.

Гедда Габлер… История про то, как в мещанской среде жить до того тошно, что лучше застрелиться. Конечно, в пьесе Генрика Ибсена, как и в спектакле Ирины Керученко, все гораздо сложнее. Тем интереснее и любопытнее попытка понять людей, для которых решение подобных проблем жизненно необходимо.

Гедда Габлер — главная героиня произведения величайшего норвежского драматурга. Актриса Елена Лямина подходит на эту роль идеально. Ей к лицу амплуа роковой красавицы. Надменная, с королевской осанкой, стремительными тигриными движениями и прозрачным ледяным взглядом. Гедда красива отвлеченной, неженственной красотой. В ее улыбке — угроза. Ее любезность с подвохом. Ее дружелюбие — опасная фальшь. В Гедде есть что-то от Катерины в «Грозе»: такое же неистовое стремление вырваться на свободу любой ценой, пусть даже ценой жизни.

Автор называет пьесу «Гедда Габлер», хотя героиня уже носит фамилию мужа — Тесман. Дочь боевого генерала и аристократка до мозга костей… Папа приучил ее к эффектным жестам: любимая забава — стрельба из коллекционных пистолетов. По сути, ни для чего иного Геда не пригодна, хотя амбиции у девушки велики. Возможно, она еще очень молода и — в силу натуры либо воспитания — очень инфантильна. Однако изменять себе после замужества Гедда совсем не собирается.

Властная дочь генерала Габлера играет людьми. Ибсен опять строит кукольный дом. Но героиня не ощущает себя игрушкой, напротив, считает всех и каждого своими игрушками, с которыми можно развлекаться, когда захочется. Геда наслаждается, сочиняя целые сценарии чужой жизни — и для простачка-мужа Йоргена Тесмана, и для романтического увлечения юности, к которому Гедду до сих пор тянет как женщину, Эйлерта Левборга, и для циника Бракка, и для влюбленной простушки Теа. В современном понимании Гедда — стерва. Но стерва, кончающая суицидом, — нонсенс. Можно конечно предположить, что девушка психически больна, ведь такого гипернарциссизма еще нужно поискать. Но ведь у всего есть причина…

Может проблема в том, что героиня страдает от заурядности существования, она боится умереть от скуки? Обязанности жены, матери, подруги — не для нее. Гедду раздражает любая привязанность к быту. Вероятно поэтому дом мужа она воспринимает как временное пристанище. Это достаточно четко прослеживается в сценографии: вся мебель обернута упаковочной бумагой, но ее никто полностью не срывает.

Гедда не умеет любить. Но посудите сами, разве рядом с ней есть хоть один мужчина, которым могла бы увлечься хоть мало-мальски умная женщина? Кто-то может назвать Гедду садомазохистской, убийцей с суицидальными наклонностями. Как же иначе? Она видит настоящую КРАСОТУ лишь в смерти. Но ее тоску по красоте легко понять, ведь ничего красивого вокруг Гедды просто нет! Ее окружают ничтожества мужского пола (не говоря уж о женщинах...). Бесконечное щебетание лезущей во все семейные дела тетушки, которая с невероятной настойчивостью делает вид, что присутствует при домашней идиллии. Думаю, каждая из нас с наслаждением выставила бы ее за дверь! Теа будто создана, чтобы ею помыкали подруги. Это милое существо с растерянной улыбкой рассказывает «подруге» о взаимоотношениях с неким Левборгом, загадочным персонажем, о котором, подобно беккетовскому Годо, все говорят хороших полспектакля.

Настоящие мужчины… Наш последний шанс, наша последняя надежда… Но их в пьесе нет. (Мнение автора не совпадает с мнением редактора :) Прим.ред.) Гедда вышла за Тесмана без малейшего чувства. Она презирает мужа, добродушную посредственность, который по-детски радуется шерстяным тапочкам, привезенным тетей. В науке Тесман — рабочая лошадка. Занимается брабантскими кустарными промыслами Средних веков. Кстати, а какие там были промыслы? Брабантские кружева… Получается, Тесман изучает ЖЕНСКИЕ кустарные промыслы. А Гедду от любых женских промыслов (жена, мать, хозяйка дома) просто воротит. Тесман же души не чает в своей гордой красавице и купается в семейном счастье.

Друг семьи асессор Бракк — гнусный соблазнитель, желающий стать «единственным петухом в курятнике». Разве с таким возможна измена?

Спившийся гений Эйлерт Левборг когда-то действительно был Гедде небезразличен. Легко угадывается, как с замиранием сердца она ждет его возвращения. Но и этот персонаж, написавший выдающийся научный труд, ее разочаровывает.

Итог печален: Гедда сжигает рукопись великой книги своего бывшего возлюбленного, которую тот называл не иначе как «мое дитя», и убивает ребенка в своей утробе, пустив пулю в висок.

Жирный знак равенства поставил Ибсен между сильной и несчастной женщинами. И не ошибся. Ему удалось соединить проблемы, которые всегда будут звучать актуально – проблемы красоты и одиночества личности в обществе.

Кулуары

Александр, прораб, 25 лет:
— Слабая пьеса. Не захватил сюжет. Хочется не то что экшена, а интересной развязки. А она была предсказуемой. Не совсем это молодежно. Это более классический спектакль. С лету заметен профессионализм актеров, все очень грамотно — виден уровень. А пьеса сероватая.

Дэн, 14 лет, в очках:
— Мне не понравилось. Не очень понял, к чему это все, что все это значило. Просто досмотрел, чтобы понять, чем все это закончится. Стою, нюхаю дым сигаретный и думаю о «Чморике».

Алеся, преподаватель английского, в своем возрасте:
— Впечатление положительным не назовешь. Иногда было скучно оттого что все слишком жизненно. По-бытовому. Иногда, особенно под финал, становилось жутко и противно, потому что посмотрела на себя со стороны. Слишком сильно ассоциировала себя с героиней. С этими мыслями во время спектакля хотелось выйти из зала и начать жизнь заново. А сейчас стою, курю и думаю, что менять ничего не хочу, потому что как героиня — не смогу, а по-другому… Одним словом, мой спектакль еще не закончился.

Свободный художник и демагог, где-то 16-61:
— На пустом месте баба нагородила такую фигню!.. Сильные стороны: уровень театра. Он виден во всем: Высокий уровень режиссерского профессионализма; каждый артист в своей роли демонстрирует высокое индивидуальное мастерство. Ну и в целом — очень стильный, крепко сбитый спектакль. Но есть и минусы: женщина — режиссер!!!!! Я понимаю, почему режиссеру было интересно работать над спектаклем и характером главной героини, но для мужчин женская душа потемки, а такая как у Гедды Габлер — и вовсе темный лес. И изучать нюансы женской психологии не очень интересно, лучше такую женщину сразу пристрелить, чтобы не мучалась. Второй минус — слабость материала, самой пьесы. Мало динамики, действия мало. Ну и третье: для Могилева подобный спектакль слишком элитарен. Он требует очень утонченной, воспитанной на лучших образчиках театра публики, а в Могилеве подобной очень мало. Но на фестивале интересно было смотреть «Гедду Габлер» именно в сравнении с другими спектаклями, более «приземленными». Но живя в Москве, я бы на него не пошел.

Усталая девушка, 19 лет:
— Спектакль понравился. Ждала от московского театра чего-то очень впечатляющего. Это и получила. Ни в чем не разочаровалась. Нельзя было взгляд отвести от сцены – это я о работе актеров.

Юноша 17 лет:
— Ни к чему не могу придраться. Два с половиной часа пролетели как один миг.

Обозвался славянофилом, 24 года:
— Это спектакль из разряда тех, которые смотришь без особого интереса, но который не можешь забыть потом много лет. Немного заметно было, как актеры с удовольствием показывают, какие они мастера. Что касается пьесы, тема очень ровная, ничего сверхнеожиданного не произошло, скорее, наоборот, предсказуемо. Достоевский глубже. Хорошая средняя европейская пьеса, Ибсен во всей красе. Психологизм, все такое. Но Достоевский все равно глубже. В европейской литературе очень мало произведений, которые показывали бы разные стороны души человеческой. Я о том, что характеры самых знаковых персонажей всегда паталогически прямолинейны. Западный человек – раб своего эго. Русский же по природе своей стремится вырваться из рабства своего эго. Я считаю, что в нынешнем виде спектакль вреден, поскольку культивирует именно эгоцентричное европейское сознание, которое тупиково по сути своей. Жалко, когда потрясающий профессионализм служит плохой идее.

Продолжается работа мастер-классов в рамках специальной программы форума. 23 марта, в пятницу, стартовал мастер-класс Юрия Васильева, «Единство в воспитании голоса, речи и движения драматического актера». И, пожалуй, уже привычно было видеть большое скопление народа – участников и простых зрителей, – собравшихся внимать мастеру. Дело происходило теперь уже не в танцклассе театра, а в фойе второго этажа у входа в царскую ложу, там, где обычно играет квартет Могилевского драмтеатра перед вечерними спектаклями. Постепенно стало понятно, что кроется в названии мастер класса. А дело в том, что понимать это загадочное сочетание слов следует совершенно буквально: голос, речь и движение – привычные для нас вещи, но не всегда мы задумываемся, что они взаимосвязаны. Прислушаться к себе, попытаться понять природу и логику этой связи – вот задача учеников Юрия Васильева. Надо сказать, участники форума имеют потрясающую возможность пройти этот, пусть непродолжительный (всего три дня… а точнее – целых три дня!), но чрезвычайно драгоценный курс обучения. Актеры разных стран многое бы отдали за эту возможность, ведь Юрий Андреевич – фигура, без преувеличения, мирового масштаба: кандидат искусствоведения, профессор Санкт-Петербургской академии театрального искусства, действительный член Петровской академии наук и искусств, около 20 лет ведет тренинги по актерскому мастерству и сценической речи в театральных школах и драматических театрах Германии, Австрии, Финляндии, Швейцарии, Словении, Китая, Южной Кореи.

Мнение участников

Владимир Хинганский:
— Очень хорошо. Для молодых актеров любое новое движение полезно. Понравилось, очень. СВОЙ подход у Васильева к «единству речи и движения», интересный подход. Это МНЕ интересно, а как интересно молодым…

— Не все понятно просто… Для чего все это делается. Но это интересно – это главное. У нас такого никогда не было. Очень круто. Я бы не сказала, что это лучше или хуже, чем у нас… Это – по-другому.

— Мне не понравился сам подход. Но все равно – круто…

«Конец прекрасной эпохи» Киевского театра «Сузір`я» (Украина). Обсуждение спектакля началось с мнения молодых. Как оказалось, в общих чертах они совпали с мнениями обычных зрителей. И мнения эти таковы: сегодняшней молодежи этот спектакль понятен, но... Он не вызывает в душе того резонанса, который мог бы быть, прозвучи «ХЛАМ шестидесятников» (а спектакль создан путем компиляции стихов поэтов-шестидесятников, подвергавшихся репрессиям вплоть до времен застоя, по словам Игоря Славинского и его коллег) в унисон нашему суровому и жесткому времени. Была высказана мысль, что «Конец прекрасной эпохи» — спектакль-ретроспекция, адресованный, в первую очередь, современникам этой самой эпохи с целью вместе поностальгировать о молодости. Именно это обусловило попытку оправдать появление спектакля на молодежном форуме, но, по мнению редакции, попытка была неубедительной. Некоторые более опытные критики возражали в таком ключе: современной молодежи не может быть понятен предложенный материал, поскольку она не имеет опыта существования в жизненных условиях, сложившихся в то время. Однако и этот довод не бесспорен, так как понять – значит принять, но не значит – полюбить. В чем были единодушны и те, и другие, так это в необходимости возвращения поэтических спектаклей в современный репертуарный театр. Большое воспитательное и просветительское значение спектаклей, подобных «Концу прекрасной эпохи», нельзя не признать, особенно в начале нового тысячелетия, когда поэтическое слово не играет в нашей суматошной жизни столь важной роли, как полвека назад. Театр способен стать именно тем инструментом, благодаря которому поэзия сможет вернуться в нашу жизнь, быть может, даже сократить путь молодого человека к книге стихов, коль уж телевизор и компьютер перекраивают наше сознание на визуальное, как модно говорить, «клиповое» восприятие. Аплодисменты молодежи вызвали слова члена жюри, критика Татьяны Орловой, справедливо заметившей, что если мы (люди старшего поколения) хотим, чтобы нас понимали, мы и сами должны понимать молодежь. Кстати, именно Татьяна Орлова единственная из экспертной комиссии и коллегии критиков высказалась однозначно негативно в адрес этого спектакля в том смысле, что он не соответствует целям и концепции фестиваля. Большинство других мнений были весьма лояльными... Впрочем, уже одно то, что спектакль киевлян поднял эту довольно обширную проблему, требующую внимания и решения, свидетельствует: не напрасно он появился в афише форума. По крайней мере, директор Могилевского драмтеатра Андрей Новиков в процессе обсуждения взял слово: для него было чрезвычайно важно, как отнесется к этому спектаклю молодежь. А ведь «Конец прекрасной эпохи» вызвал большой интерес, просто, пожалуй, не оправдав ожиданий молодежи. Может быть, предстоит еще найти способ удовлетворить эти ожидания. И кто знает, вдруг именно Могилевский театр заговорит со зрителем на его языке – языке настоящей современной поэзии...