Items filtered by date: ноября 2024

Макаров Иван Николаевич (1903–1990 гг.), государственный и общественный деятель БССР, почетный гражданин города Могилева.

Родился И.Н. Макаров 4 ноября 1903 г. в городе Вязники Владимирской области. Окончил Ленинградский политехнический институт. Работал инженером отдела Главного управления Наркомата тяжелой промышленности, с 1934 г. старшим инженером Московского велозавода. С 1938 г. заместитель уполномоченного Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б) по БССР. В 1939—1941 гг. — 1-й секретарь Могилевского обкома КП(б)Б.
Макаров Иван Николаевич

В начале Великой Отечественной войны вел работу по организации обороны Могилева, эвакуации населения, ценного оборудования, отправки в тыл зерна, скота, сельскохозяйственных машин, созданию партийного подполья. С октября 1941 г. секретарь Куйбышевского и Ульяновского обкомов ВКП (б). С мая 1943 г. вновь 1-й секретарь Могилевского обкома. После окончания войны занимал высшие государственные должности в республике. Депутат Верховного Совета СССР в 1958—1970 гг., Верховного Совета БССР в 1947—1967 гг. и в 1971—1975 гг. Член ВЦСПС и Президиума ВЦСПС в 1959—1972 гг.

Умер 7 февраля 1990 г.

В честь И.Н. Макарова в городе Могилеве названа улица.

* * *

Первые пятилетки преобразили древний Могилев. Он как бы помолодел. Фабрика искусственного волокна, труболитейный, авторемонтный и другие заводы превратили Могилев в один из крупных промышленных центров Белоруссии. На 49 предприятиях было занято более 20 тысяч рабочих. Разрабатывались мероприятия по дальнейшему развитию промышленности города. Предусматривалось строительство новых фабрик и заводов, реконструкция старых предприятий. Расширялись улицы, возводились благоустроенные жилые дома. И вдруг война...

Сразу после правительственного сообщения о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу Родину собралось экстренное заседание обкома партии. Я сделал короткое сообщение. Прений не открывали, но приняли решение, в котором четко, лаконично определялись задачи партийной организации области по переходу на военное положение.

С этого времени обком и горком партии стали боевыми штабами. Круглосуточное дежурство, многочисленные звонки, рапорты. Возникло неисчислимое множество вопросов, которые требовали немедленного разрешения.

В соответствии с решением бюро обкома 23 июня в 2 часа в Доме партийного просвещения состоялось партийно-комсомольское собрание (в то время в Могилеве насчитывалось 2188 членов партии, 760 кандидатов и более 11 тысяч комсомольцев). На собрании обсуждались правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии и вытекающие из этого задачи партийных и комсомольских организаций.

По взволнованным выступлениям коммунистов и комсомольцев чувствовалась их решимость сделать все для того, чтобы отстоять свободу и независимость своей Родины. Когда было принято решение организовать для борьбы с немецкими десантниками и лазутчиками истребительный батальон, здесь же в батальон записалось более 500 коммунистов и комсомольцев. Командиром был назначен начальник школы НКГБ Н.И. Калугин, комиссаром — заведующий отделом пропаганды и агитации горкома партии С.К. Бондаренко. Из числа наиболее стойких коммунистов и комсомольцев были подобраны командиры и комиссары групп.

В первые дни войны жизнь в городе протекала нормально. Все предприятия и учреждения работали как обычно, хотя, естественно, тревожное состояние никого уже не покидало.

Через город с запада шел большой поток людей. Шли старики, женщины, дети, двигались автомашины, тракторы, подводы, железнодорожные поезда. Фашистские варвары обстреливали и бомбили эти колонны с самолетов. Многие приходили в Могилев разутые и раздетые, с голодными детьми. Обком и горком партии, а также штабы народного ополчения оказывали им всяческую помощь. Был организован пункт по обеспечению эвакуируемых в советский тыл одеждой и обувью, которую собирали трудящиеся Могилева. На вокзале для эвакуируемых было организовано бесплатное питание.

25 июня в Могилев прибыли руководящие работники ЦК КП(б) Белоруссии. В 8 часов утра состоялось совещание руководителей областных и городских организаций. Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии П.К. Пономаренко рассказал о работе, какую проводят партийные и советские органы республики. Перед могилевской областной партийной организацией была поставлена конкретная задача: подготовить днепровский рубеж к надежной обороне, не ослаблять работы хлебозаводов, обеспечить нормальную организацию общественного питания, бесперебойное снабжение хлебом и питанием воинских частей и населения. Подчеркивалась необходимость эвакуации предприятий промышленной продукции, исторических ценностей, оборудования строящихся в городе предприятий.

Бюро обкома партии распределило функции между руководящими работниками. Следить за эвакуацией оборудования было поручено секретарю обкома партии Д.С. Мовчанскому, формированием отрядов самообороны занимались секретарь обкома партии Н.Т. Вовнянко, заместитель председателя облисполкома И.М. Кардович, секретарь обкома комсомола Ф.А. Сурганов и другие.

За короткое время жизнь города была перестроена на военный лад. Рабочие взяли на себя охрану предприятий и помогали возводить оборонительные сооружения,

Следует подчеркнуть роль первичных партийных организаций в мобилизации населения на строительство оборонительного пояса вокруг Могилева. В первый день на эти работы вышло около 10 тысяч человек. Затем их число увеличилось до 35 тысяч. В очень короткий срок, за 7 дней, вокруг Могилева была создана линия укреплений протяженностью в 25 километров, были вырыты противотанковый ров, окопы, траншеи. Оборонительные сооружения создавались и в городе на улицах, перекрестках, площадях. На  Быховской улице горожане соорудили баррикады и приспособили многие жилые дома для боевых действий. В центре города вокруг парка была создана вторая линия обороны.

Мне часто приходилось бывать на строительстве оборонительных сооружений. Я видел, как рабочие и служащие, крестьяне из окрестных деревень и воины рыли противотанковые рвы, воздвигали блиндажи, оборудовали огневые точки, устраивали проволочные и другие заграждения. Работали сутками, без отдыха, не зная усталости и страха, под огнем вражеских самолетов, в любую погоду.

Большую роль в подготовке могилевской обороны сыграло совещание представителей Главного командования Красной Армии маршалов К.Е. Ворошилова и  Б.М. Шапошникова с командованием 61-го стрелкового корпуса при участии секретаря ЦК КП(б) Белоруссии П.К.Пономаренко. На совещании был и я. Тогда был разработан план обороны города Могилева с задачей — совместными боевыми действиями задержать наступавшие крупные силы врага, создать необходимые условия для перегруппировки советских войск.

В памяти свежи слова, высказанные секретарем ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко о том, что за Могилев предстоит большая битва и что она должна явиться поворотным пунктом в ходе военных действий, именно отсюда наши войска должны перейти в контрнаступление и прогнать гитлеровских захватчиков с белорусской земли. Это заявление подкреплялось мероприятиями, которые разрабатывались в период пребывания в Могилеве представителей Главного командования Красной Армии.

С разъяснением этого стратегического плана среди коммунистов, комсомольцев и всех, кто стоял на защите своего города, выступали руководящие работники обкома и горкома партии.

На проводимых по этому вопросу собраниях на предприятиях, в организациях, в учебных заведениях люди выражали решимость защищать свой город. Рабочие, служащие принимали обязательства удвоить свои усилия, трудиться не только за себя, но и за товарищей, которые уходят на фронт, делать все для того, чтобы не допустить перебоев снабжения города и фронта всем необходимым. В результате проведенной большой массово-политической работы в Могилеве не было паники, поддерживался порядок и все предприятия работали нормально.

Когда приблизился фронт к днепровскому рубежу и нависла непосредственная угроза нашему городу, по решению обкома партии были организованы областной и городской штабы отрядов народного ополчения. В них вошли руководящие партийные и советские работники. В составе областного штаба были заместитель председателя облисполкома И.М. Кардович, секретарь обкома партии Н.Т. Вовнянко, секретарь обкома комсомола Ф.А. Сурганов и другие. Городской штаб отрядов народного ополчения возглавил секретарь горкома партии А.И. Морозов. Членами штаба были заведующий горздравотделом Н.Ю. Шпалянский, заведующий военным отделом горкома партии Н.Д. Смирнов, секретарь горкома комсомола П.Ф. Воложин, секретарь горсовета А.И. Зильберман, заведующий гороно П.Е. Терентьев, председатель облсовета осоавиахима И.М. Аруин.

Штабы руководили повседневной напряженной деятельностью подразделений народного ополчения, в которых изучалось боевое оружие и шла подготовка к схваткам с врагом. На заводах ополченцы несли охрану предприятий, предупреждали вражеские диверсии, эвакуировали заводское оборудование.

Рабочие труболитейного завода имени Мясникова установили круглосуточные посты для охраны своего предприятия. А когда враг окружил город, с оружием в руках отбивали яростные атаки гитлеровцев. Подразделения ополченцев тушили пожары и устраняли аварии после налетов фашистской авиации. Вместе с органами милиции поддерживали в городе порядок, мобилизовывали население на строительство оборонительных сооружений.

Формирование отрядов народного ополчения проходило с большим патриотическим подъемом. За три дня в них вступило 8 тысяч человек, а затем число народных ополченцев увеличилось до 12 тысяч и было создано 14 батальонов. Большое внимание в те грозные дни обком партии уделил расстановке руководящих партийно-советских кадров. Мы их направляли на самые ответственные участки, и они на деле оправдывали себя. Мне хочется отметить роль Могилевского горкома партии в обороне города. Секретари Н.Я. Лебедев, А.И. Морозов, И.Л. Хавкин были неутомимыми. С их участием создавались отряды народного ополчения и истребительные отряды, они поднимали коммунистов и трудящихся города на борьбу с врагом.

Большую роль в мобилизации могилевчан на оборону своего города сыграла издаваемая горкомом партии газета «За Родину». Областная типография была эвакуирована из города еще в начале июля. Но у нас ощущалась потребность в общении с защитниками города, ждавшими слова большевистской правды. Тогда выпуск газеты наладили на ротаторе. Редактировать ее было поручено секретарю горкома партии И.Л. Хавкину. Газета призывала трудящихся и воинов Красной Армии к защите города, была верным помощником партийных и советских организаций в блокированном Могилеве.

Секретарь горкома партии А.И. Морозов и секретарь горкома комсомола П.Ф. Воложин обеспечивали народное ополчение оружием, боеприпасами, продовольствием. В координации боевых действий ополченцев с воинскими частями важную роль сыграли начальник облвоенкомата полковник И.П. Воеводин и заместитель председателя облисполкома И.М. Кардович.

Партийные организации и трудящиеся города оказывали войскам 172-й дивизии и народным ополченцам огромную моральную поддержку. В подразделениях часто бывали делегации рабочих. Они помогали воинам лучше уяснить обстановку, понять свои задачи, стоять насмерть. Старики, дети, женщины подносили патроны, доставляли в госпиталь раненых. Не раз приходилось видеть, как по улицам осажденного города пионеры на самодельных носилках уносили раненых в госпиталь.

Незабываемы славные боевые дела защитников Могилева. Мужество советских воинов и народных ополченцев не знало предела. Фашисты заняли предместье Могилева — Луполово, бои шли в районах фабрики искусственного волокна и железнодорожного узла. Фашисты сбрасывали листовки, через радиоустановки предлагали защитникам города прекратить сопротивление, обещая «гарантировать жизнь и хорошее питание». В ответ на эти вражеские происки было решено на всех высоких зданиях города поднять красные флаги. Гитлеровцы бесновались, обстреливали город, сбивали флаги из орудий, а жители вновь их поднимали.

Потом эти флаги были унесены защитниками Могилева, чтобы под ними продолжать борьбу против коварного врага.

«Солдатами были все». — Мн.: «Беларусь», 1972.

Еременко Андрей Иванович (1892–1970 гг.), советский военный и государственный деятель, Маршал Советского Союза.

Родился 14 октября 1892 г. в селе Марковка Луганской области. Член КПСС с 1918 г. На военной службе с 1913 г., участник Первой мировой войны. В 1917 г. член полкового комитета, в 1918 г. создал партизанский отряд, влившийся затем в Советскую Армию. Участник Гражданской войны. В 1923 г. окончил Высшую кавалерийскую школу, в 1925 г. — КУКС, в 1935 г. — Военную академию им. М.В. Фрунзе. С 1938 г. командовал кавалерийским корпусом, с 1940 г. — механизированным корпусом, армией.

В Великую Отечественную войну был заместителем командующего Западным, командующим Брянским фронтами, 4-й ударной армией, Юго-Восточным, Сталинградским, Южным, Калининградским, 1-м Прибалтийским фронтами, Отдельной Приморской армией, 2-м и 3-м Прибалтийским, 4-м Украинским фронтами. Участвовал в битве под Москвой, Сталинградской битве, в боях при освобождении Крыма, Прибалтики, Чехословакии. За умелое руководство войсками и проявленное мужество 29 июля 1944 г. генералу армии А.И. Еременко присвоено звание Героя Советского Союза. После войны командовал войсками ряда военных округов. С 1955 г. Маршал Советского Союза. С 1958 г. в Группе генеральной инспекции МО СССР. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1956—1970 гг. Депутат Верховного Совета СССР 2-8-го созывов. Герой ЧССР. Награжден 5 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Красного Знамени, 3 орденами Суворова 1 степени, орденом Кутузова 1 степени, медалями, Почетным оружием, иностранными орденами. Умер — 19 ноября 1970 г. Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены в Москве.

* * *

Наряду с легендарной обороной Бреста и Лиепаи в историю первых месяцев Великой Отечественной войны золотыми буквами вписана и героическая оборона Могилева частями 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Ф.А. Бакунина и в первую очередь 172-й стрелковой дивизией генерал-майора М.Т. Романова.

3 июля 1941 года передовые отряды гитлеровцев вышли на дальние подступы к Могилеву. Разведотряды дивизий 61-го стрелкового корпуса завязали с ними бои, положив тем самым начало 23-дневной обороны города.

Бои за Могилев являются составной частью Смоленского сражения, имевшего оперативно-стратегическое значение. Это сражение развернулось на громадной территории, ограниченной на севере линией — Идрица, Великие Луки, на юге — Бобруйск, Рогачев, на востоке — Велиж, Духовщина, Ярцево, Ельня, Рославль, на западе — рекой Березина. Оно было едва ли не кульминационным пунктом начального периода Великой Отечественной войны.

Оборона Могилева в Смоленском сражении занимает особое место, она сыграла выдающуюся роль, так как сразу же, в начале войны, показала величие духа нашего народа.

Значение обороны Могилева состоит также и в том, что она оказалась таким препятствием на пути потока гитлеровских полчищ, которое разорвало и нарушило их оперативное построение, затормозило движение правого крыла группы армий «Центр», нацеленной с самого начала войны на Москву.

Могилев — важный оперативно-стратегический пункт и крупный узел дорог и линий связи. Поэтому продолжительное удержание его в наших руках тормозило продвижение и снабжение фашистских армий, срывало их планы по управлению войсками.

Вот почему гитлеровское командование к двадцатым числам июля бросило дополнительно три дивизии с задачей — покончить с могилевским гарнизоном.

Однако и тогда защитники Могилева продолжали сопротивление с вдесятеро превосходящими силами врага.

Лишь когда 172-я дивизия исчерпала боеприпасы, когда только ранеными из строя выбыло более 4 тысяч бойцов, воины дивизии по приказу командования прорвали кольцо окружения и оставили город.

Они совершили, казалось бы, невозможное — прорвались сквозь железное кольцо врага, одни соединились с частями Красной Армии, другие примкнули к партизанскому движению, третьи пали смертью героев, свято выполнив свой долг перед отечеством.

Оборону Могилева можно разделить на три этапа.

Первый этап продолжался с 3 по 9 июля 1941 года, когда отходившие части 13-й армии, а также корпусов, занявших оборону на днепровском рубеже, разведывательные и передовые отряды вели напряженные бои на дальних и ближних подступах к городу. Соединения, получившие задачу оборонять днепровский рубеж, выслали разведывательные группы и отряды с задачей собрать необходимые данные о противнике. Вслед за разведгруппами выдвигались передовые отряды в составе усиленного батальона, каждый с задачей разведки боем. Эти отряды на выгодных рубежах в 20—25 км впереди основной линии обороны встречали противника, дерзкими ударами заставляли его развернуться в боевой порядок и тем самым замедляли продвижение гитлеровцев, выигрывали драгоценное время, необходимое для создания оборонительного рубежа по Днепру и сосредоточения войск, подтягивавшихся из тыла.

С 9 по 16 июля упорные оборонительные бои шли уже в предполье, на основной полосе обороны перед Могилевом, и предпринимались многочисленные контратаки с целью ликвидировать плацдармы, захваченные противником на восточном берегу Днепра на обоих флангах корпуса. Важнейшим результатом боев этого, второго, этапа было изматывание и перемалывание живой силы врага и его техники.

Третий этап продолжался с 16 по 27 июля, когда войска, героически оборонявшие Могилев, оказались в полном окружении. Соединения корпуса были окружены и расчленены врагом. 172-я стрелковая дивизия и один полк 110-й стрелковой дивизии оказались отрезанными от остальных сил корпуса.

На этом этапе с особой силой проявились самоотверженность и героизм защитников днепровского рубежа, сражавшихся с врагом, который обладал по меньшей мере пятикратным превосходством. К этому же этапу относятся и попытки вырваться из кольца. Несмотря на громадные жертвы, сражение в замкнутом кольце оказало немалую услугу нашим основным войскам, ибо части непокоренного могилевского гарнизона приковали к себе целый армейский корпус врага, что нарушило на определенный срок взаимодействие механизированных и общевойсковых соединений вермахта, сбило их наступательный порыв на главном направлении.

Вокруг Могилева протяженностью 25 км был создан оборонительный обвод с более или менее широкой полосой предполья. Оборона была, таким образом, круговой и имела целью не дать врагу ворваться в город ни с ходу ударом в лоб, ни обходным маневром с флангов или тыла.

Планом обороны города и построением боевых порядков полков предусматривалось прежде всего отражение танков врага на наиболее вероятных направлениях ударов, а также тесное взаимодействие и прямая взаимопомощь как между стрелковыми частями дивизии, так и между ними и артиллерией. Тщательно был разработан план прикрытия с воздуха важнейших объектов и боевых порядков частей.

Осуществление запланированных мероприятий было связано с громадным напряжением сил всего личного состава, ибо действовать приходилось против превосходящих сил противника при полном отсутствии танков и фактически обходясь полковой и дивизионной артиллерией, так как дивизии был придан лишь 601-й корпусной артиллерийский полк. Положение усугублялось тем, что левый фланг был прикрыт крайне слабо, а авиация противника господствовала в воздухе.

Части 172-й дивизии заняли оборону по рубежу Днепра. На западном берегу, в районе деревень Затишье — Тишовка — 514-й стрелковый полк под командованием подполковника С.А. Бонича. Его поддерживал 493-й гаубичный артиллерийский полк. В районе деревень Тишовка — Буйничи — 388-й полк под командованием полковника С.Ф. Кутепова с 340-м легким артиллерийским полком. По восточному берегу Днепра во втором эшелоне занял оборону 747-й полк под командованием подполковника А.В. Щеглова, поддерживаемый 601-м гаубичным корпусным артиллерийским полком. 341-й отдельный зенитный дивизион прикрывал аэродром и мост через Днепр.

Генерал-майор Романов в соответствии с указаниями командира 61-го корпуса уточнил задачи, организовал взаимодействие между частями, систему огня и снабжение всеми видами боевого обеспечения.

Для разведки линии обороны командир дивизии выделил стрелковый батальон 514-го полка под командованием старшего лейтенанта А.П. Волчка. Такую же задачу имел и отдельный разведывательный батальон под командованием капитана М.В. Метельского. Они начали действовать 3 июля.

4—5 июля наши передовые отряды вступили в бой с разведывательными частями противника 24-го и 46-го танковых корпусов танковой группы Гудериана, форсировавших реку Березину и занявших города Борисов и Бобруйск.

Батальон Волчка уничтожил несколько гитлеровских танков возле Белынич, за рекой Друть. Воины использовали на полную силу не только противотанковые орудия, которые были у них, но и связки гранат и бутылки с горючей жидкостью. Об опыте отважного батальона была выпущена листовка «Жги немецкие танки». В ней писалось о дерзких и умелых действиях бойцов, вступивших в единоборство с танками. Этот опыт широко изучался во всех подразделениях. В полках зародилась идея создания команд истребителей танков. На добровольных началах они были созданы в каждом полку. В эти команды вступали также бойцы народного ополчения, хорошо знающие местность. Истребители нападали на пункты сосредоточения гитлеровских танковых войск и наносили им большой урон, особенно успешными их действия были ночью.

5-8 июля бои стали еще ожесточеннее. Противник оттеснил наше боевое прикрытие и вышел на ближние подступы к городу. Четыре дня фашистские танки с мотопехотой непрерывно атаковали позиции 388-го полка.

Несколько раз вражеские танки прорывались через передний край обороны полка (был даже такой случай, когда танки противника вышли к командному пункту), но каждый раз атака противника захлебывалась, танки уничтожались или отбрасывались назад. Воины полка нанесли большие потери врагу и удержали свои позиции. Попытки танковых частей гитлеровцев с ходу захватить Могилев были сорваны.

Затем наступило временное затишье. Поскольку гитлеровцам не удалось лобовой атакой сломить оборону, они начали искать слабые места на соседних участках.

После продолжительной бомбардировки и обстрела из дальнобойных орудий и налетов авиации гитлеровцы 11 июля снова начали сильное наступление на всем фронте дивизии. Три дня шли непрерывные бок. Глубина нашей обороны была примерно до 25 км. Враг вклинился местами километров на 16. Однако, используя резервы, умело маневрируя силами, генерал Романов организовал ряд контратак, в итоге которых враг был отброшен и линия обороны выровнена.

11 июля гитлеровцы форсировали Днепр южнее Быхова, стали расширять плацдарм в районе деревни Сидоровичи. Особенно ответственная задача легла на 747-й полк. Гитлеровское командование решило отрезать части, находившиеся в самом Могилеве, от частей, оборонявшихся на станции Луполово. 747-й полк встретил наступление танковых войск на шоссе Орша — Гомель восточнее Днепра.

На участке 388-го стрелкового полка в эти дни обстановка также крайне обострилась. В районе деревни Буйничи противник ежедневно по нескольку раз яростно атаковал позиции оборонявшегося здесь батальона капитана Абрамова. Батальон был почти полностью уничтожен, пал смертью храбрых и его командир.

С 17 июля бои развернулись в глубине обороны. Здесь враг был остановлен и не смог прорваться к городу. 747-й полк во главе с командиром А.В. Щегловым, начальником штаба Г.И. Златоустовским, секретарем партбюро С.П. Монаховым проявил исключительное упорство и подлинный героизм.

Положение дивизии все более осложнялось. Особенно больным вопросом стало боепитание. Потерпев неудачу при попытке захватить Могилев с ходу и понеся большие потери, части 24-го и 46-го танковых корпусов Гудериана, обойдя город с двух сторон, соединились в Чаусах. Наши войска в районе Могилева оказались в полном окружении, отрезанными от баз снабжения, но продолжали ожесточенные, неравные бои 15 19 июля. В это время враг ворвался уже в Смоленск.

Характерно, что противник после неудачных танковых атак применил иную тактику и стал наступать пехотой, усиленной танками. Под прикрытием двух-трех танков небольшие группы автоматчиков по ночам стремились просочиться в нашу оборону и автоматным огнем создать панику в наших рядах.

Когда противник отрезал базы снабжения, войдя в Чаусы, в частях стал все сильнее ощущаться недостаток боеприпасов и продуктов. По распоряжению командования Западного фронта наша авиация сбрасывала с самолетов необходимые грузы.

В ходе длительных жестоких боев на подступах к Могилеву защитники города — воины 172-й стрелковой дивизии, 394-го стрелкового полка 110-й стрелковой дивизии и бойцы отрядов народного ополчения — нанесли врагу большой урон. К 25 июля материальные возможности обороны Могилева были полностью исчерпаны, хотя моральный дух в значительно поредевших рядах доблестных защитников города по-прежнему оставался высоким. Несмотря на огромные потери, те, кто остался в строю, были преисполнены мужества и готовности продолжать неравную борьбу. Однако командир дивизии понял, что в ходе сражения наступил такой момент, когда дальнейшая оборона днепровского рубежа на ограниченном участке не могла уже более иметь оперативного значения. Попытка оставаться далее на занимаемых позициях угрожала истреблением подчиненных ему войск.

Боеприпасы и продовольствие были израсходованы, пополнить их не было никакой возможности. Линия фронта откатилась далеко на восток.

Командир дивизии М.Т. Романов, посоветовавшись с командирами полков, отдал приказ с наступлением темноты в ночь на 26 июля нанести удар по врагу и вырваться из окружения. Но силы были слишком неравными, большинство при прорыве погибло, остальные вынуждены были пробираться лесами на восток. М.Т. Романов был тяжело ранен. Погибли командиры 388-го стрелкового полка полковник С.Ф. Кутепов, 340-го легкоартиллерийского полка полковник И.С. Мазалов и многие, многие другие.

Оборона Могилева, которая до последнего времени представлялась историкам лишь как один из многочисленных эпизодов героизма наших войск, причем и на эту сторону не всегда обращалось должное внимание, является одной из ярких страниц в истории Великой Отечественной войны. Она показала, как могли бы развернуться события на фронтах войны в начальный период, если бы нам удалось своевременно создать полевую оборону на таком важном рубеже, как Днепр, занять его войсками, насытить артиллерией, разработать систему огня и контрмероприятий против танковых клиньев вермахта. В этом случае Гудериан и его сосед на севере Гот не смогли бы осуществить свой авантюристический замысел — выйти на дальние подступы к Москве. Ударная сила этих танковых группировок была бы истощена в попытках преодолеть, наши оборонительные рубежи.

Успех врага при форсировании Днепра севернее и южнее Могилева объясняется тем, что наша оборона имела много слабых мест. Оборонительные работы не были завершены, а войска в ряде случаев прибывали тогда, когда враг уже достиг этого рубежа. Гитлеровское командование создавало ударные группировки на выгодных направлениях и, несмотря на героическое сопротивление наших войск, имея многократное превосходство в силах, особенно в танках, и полное превосходство воздухе, прорвало нашу оборону.

Важным достоинством организации нашей обороны в районе Могилева было то, что она сразу же создавалась в расчете на возможный обход противника. Тыловой рубеж 172-й дивизии был столь же прочен, как и ее передний край.

Имела ли, однако, смысл длительная оборона города после того, как войска оказались в полном окружении? Не целесообразней ли было вывести их? Имела! Защитники Могилева убедительно показали, что можно при хорошей организации обороны сравнительно малочисленными силами сдерживать напор во много раз превосходящих сил противника и нанести ему большой урон. Могилевский очаг обороны содействовал задержке сначала танковых, а затем и пехотных соединений гитлеровцев и затруднил им взаимодействие.

Длительная оборона могилевского и других рубежей не позволила гитлеровцам произвести фактическую оккупацию занятой ими территории, что дало возможность большому количеству наших войск в составе соединений, частей, подразделений мелкими группами и в одиночку выйти из окружения, соединиться со своими частями. Она содействовала также широкому развитию партизанского движения в Белоруссии и укрепила массовое движение сопротивления оккупантам в городах и селах республики.

Удерживая Могилев, советские войска нарушили систему снабжения гитлеровских войск. Могилев был необходим врагу, как перевалочный пункт для следовавших с запада людских резервов и воинских грузов, поэтому гитлеровское командование перебросило сюда в 20-х числах июля крупные силы — три дивизии на подавление сопротивления одной, лишенной всякой связи с тылами, обескровленной советской дивизии.

Вместе со всем этим героическая 23-дневная оборона Могилева явила собой пример доблести и самоотверженности советских воинов и гражданского населения, их неразрывного единства. Подвиг могилевчан был неоднократно повторен в дальнейшем, он явился прообразом героической обороны Сталинграда, где подвиг защитников белорусского города был повторен в ином, гораздо более крупном масштабе и с иным исходом, ибо к этому времени коренным образом изменилась обстановка на фронте и во всей нашей стране.

И сейчас, когда прошли десятилетия с того времени, как прогремел последний выстрел на берегах Днепра, невозможно без волнения перелистывать страницы воспоминаний участников могилевской эпопеи.

Советский народ низко склоняет голову перед этими легендарными героями, без страха и упрека глядевшими в глаза смерти и думавшими о светлом будущем своего народа. В веках не померкнет слава доблестных защитников Могилева.

«Солдатами были все». — Мн.: «Беларусь», 1972.

Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич (9 августа 1902 года, Белореченский район Краснодарского края — 18 января 1984 года, Москва), советский партийный и государственный деятель, один из организаторов и руководителей партийного подполья и партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. Генерал-лейтенант. Член КПСС с 1925 г.

Окончил Московский университет инженеров железнодорожного транспорта. С 1922 г. на комсомольской работе, с 1937 г. в аппарате ЦК ВКП(б). В 1938—1947 гг. 1-й секретарь ЦК КП(б)Б, одновременно в сентябре 1939 г. член Военного Совета Западного военного округа.

В Великую Отечественную войну член Военного Совета Западного, Центрального, Брянского, 1-го Белорусского фронтов, начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования. В 1944—1948 гг. Председатель СНК БССР. В 1948—1953 гг. секретарь ЦК ВКП(б), одновременно в 1950—1953 гг. занимает пост министра заготовок СССР. В 1953—1954 гг. министр культуры СССР, в 1954—1955 гг. 1-й секретарь Компартии Казахстана. С 1955 г. чрезвычайный и полномочный посол СССР в ПНР, Индии и Непале, Нидерландах. В 1962—1964 гг. представитель СССР в Международном агентстве по атомной энергии в Вене. Член Президиума ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР. С 1938 по 1951 гг. депутат Верховного Совета БССР.

* * *

Центральный Комитет КП(б)Б и правительство республики значительное время находились в городе Могилеве. Отсюда они, тесно связанные с Военным советом Западного фронта, проводили необходимые военно-политические мероприятия в республике и широкие мероприятия по организации и развитию партизанского движения в оккупированных районах. ЦК КП(б) Белоруссии вел большую работу по составлению и осуществлению плана обороны рубежа Днепра, в том числе и города Могилева, оказывал всемерную помощь в этом деле военному командованию и местным организациям.

Уже в первую неделю войны произошло коренное перераспределение сил Белорусской партийной организации, соответствовавшее новым условиям военного времени.

К началу войны Коммунистическая партия Белоруссии насчитывала в своих рядах свыше 75 тысяч членов и кандидатов партии. Как и в годы революции и гражданской войны, коммунисты были в первых рядах и направлялись на самые тяжелые и ответственные участки борьбы. Около 30 тысяч их ушло по общевойсковой и партийной мобилизации в действующую армию. На фронт ушло большинство руководящих работников обкомов партии, свыше 80 первых секретарей райкомов партии и 47 членов и кандидатов в члены ЦК.

Партийная организация уже в первые дни войны понесла значительные потери, особенно в западных областях республики. Коммунисты и партийный актив вместе с советскими войсками принимали участие в боях против захватчиков, возглавляя защиту городов и сел. 22 июня 1941 года, когда гитлеровцы ворвались в Брест, группа коммунистов города вместе с сотрудниками облвоенкомата под руководством облвоенкома майора Т.Д. Стафеева оборонялась в здании военкомата. Лишь с наступлением темноты гитлеровцам удалось под прикрытием танков захватить здание, после чего они зверски расправились с его защитниками.

Геройски погибли в борьбе с захватчиками многие коммунисты города Лиды, в том числе первый секретарь горкома А.И. Дружинин и председатель горисполкома Е.И. Гладышев. Смертью храбрых пали на боевых постах первый секретарь Семятичского райкома партии Д.Е. Казаченок, второй секретарь этого же райкома С.С. Максименко, а также председатель райисполкома Г.Ф. Ячменов, первые секретари райкомов КП(б)Б: Августовского — В.М. Дементьев, Домбровского — Н.П. Гончаров, Малоритского — С.И. Коломеец, Кобринского — Г.М. Аронов, Пружанского — Н.М. Стулов, Кнышинского — С.К. Мирончик; секретари райкомов: Ганцевичского — 3.М. Скитович, Домачевского — Т.Ф. Кукреш, Сопоцкинского — Ф.Т. Ананич, секретарь Брестского горкома — А.М. Коротков, председатель Вороновского райисполкома С.С. Жариков, инструкторы ЦК КП(б)Б Н.Г. Стасенко и А.А. Марченко, второй секретарь Вилейского обкома партии Б.X. Перочинский и многие другие партийные, советские, комсомольские и хозяйственные работники.

Коммунисты Белоруссии с самого начала войны включились в борьбу с немецкими захватчиками в рядах Красной Армии, народного ополчения, истребительных отрядах, партизанских формированиях и подпольных организациях.

В распоряжении ЦККП(б)Б и обкомов партии для военно-политической и организаторской работы осталось мало кадров, и поэтому неизмеримо возрастала ценность каждого организатора, и каждому пришлось работать с огромным напряжением сил, сосредоточивая их на главном — организации отпора вражескому нашествию.

25 июня 1941 года штаб Западного фронта, ЦК КПб)Б и правительство Белоруссии в связи со сложившейся обстановкой с разрешения Ставки переехали из Минска в Могилев. Штаб фронта расположился в лесу, в 12 километрах восточнее Могилева, ЦК и СНК БССР — в самом городе. Правда, фронт был еще сравнительно далеко, но грозное дыхание войны достигло уже и сюда. Вражеская авиация в этот день сбросила бомбы на железнодорожный узел и мясокомбинат.

Партийная организация города перестраивала свою работу в соответствии с задачами военного времени. Работе всех предприятий, учреждений и организаций придавалось невиданное до сих пор напряжение.

В восемь часов утра 25 июня состоялось собрание партийного актива, которое открыл первый секретарь обкома партии И.Н. Макаров. В заполненном до отказа зале руководящие работники областных, городских и районных организаций, аппарата ЦК КП(б)Б и Совнаркома БССР в напряженной тишине с огромным вниманием слушали мое выступление как секретаря ЦК и члена Военного совета фронта. Я говорил об обстановке на фронте, о мероприятиях, проводимых Центральным Комитетом и правительством Белоруссии, о главных и неотложных задачах, стоящих перед парторганизацией и народом республики, в том числе перед Могилевской партийной организацией в условиях вражеского вторжения. В выступлении особенно были подчеркнуты задачи, вытекавшие из указаний ЦК ВКП(б) о перестройке всей работы на военный лад, мобилизации всех сил и средств на отпор врагу, организации всемерной помощи Красной Армии в пополнении ее резервами, техникой, снабжении питанием, организации эвакуационно-санитарной службы, бесперебойной работы железных дорог, охраны предприятий, средств связи и транспорта от посягательств врага, своевременном и качественном возведении оборонительных рубежей, эвакуации населения и материальных ценностей из угрожаемой полосы и организации подпольных групп и партизанских отрядов на случай вторжения врага.

Мною подчеркивалось, что в сознание всех коммунистов республики и всего народа должны глубоко проникнуть слова В.И. Ленина о том, что раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо.

В заключение я сообщил указания И.В. Сталина, которые он передал мне в середине дня 22 июня после того, как выслушал сообщение об обстановке на фронте. Главная задача сейчас заключается в том, чтобы в кратчайшие сроки перестроить всю работу на военный лад. Особенно это относится к Белорусской партийной организации, говорил мне Сталин. Необходимо, чтобы все советские люди осознали, что над страной нависла смертельная опасность и необходимо все силы народа и партии, все материальные ресурсы мобилизовать для беспощадной борьбы с врагом. Необходимо не щадя сил задерживать противника на каждом рубеже, чтобы дать возможность стране развернуть свои силы для разгрома врага. Требуйте, указывал И.В. Сталин, чтобы все действовали инициативно, смело и решительно, не ожидая на все указаний свыше.

После актива секретарям обкома и горкома, только для их сведения, я сообщил, что по указанию И.В. Сталина, ввиду сложности положения на фронте, в штаб фронта для помощи командованию в первый день войны прибыл маршал Б.М. Шапошников. Сталин отозвался о Шапошникове как о выдающемся военном специалисте, обладающем широким кругозором, подчеркнул, что он пользуется безусловным доверием ЦК партии и предлагал быть к нему поближе и прислушиваться к его советам.

Партийные, советские организации города Могилева и республиканский актив делали все для обеспечения объявленной 22 июня 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР мобилизации военнообязанных. Партийные организации усилили кадрами военкоматы, помогали им перейти на круглосуточную работу. На призывных пунктах непрерывно работали квалифицированные партийные пропагандисты, бывали партийные и советские руководители. У призывников не было печали и уныния, наоборот, они были охвачены патриотическим подъемом, стремлением сразиться и разбить фашистских захватчиков.

Колонны призванных, имевших военную подготовку, направлялись на пополнение сражающихся частей, все остальные мобилизованные отправлялись в глубокий тыл — в запасные полки, новые формирования Красной Армии, где их готовили к предстоящим боям.

Неотложную и важнейшую задачу партийных и советских организаций представляла эвакуация в глубокий тыл советских граждан, особенно детей и детских учреждений, а также материальных ценностей, оборудования фабрик и заводов, государственных архивов.

На второй день войны, 23 июня 1941 года, я позвонил И.В. Сталину и попросил разрешения начать эвакуацию из Минска государственных ценностей, детских учреждений и государственных архивов.

Сталин удивился и спросил:
— Вы думаете, что это надо делать? Не рано ли?

Я ответил, что исхожу из обстановки на фронте и что опоздание будет непоправимо. Подумав, Сталин сказал:
— Хорошо, приступайте к эвакуации. Кроме населения,
особенно детей и семей ушедших на фронт, вывозите наиболее
важную часть государственных и партийных архивов и государственные ценности, какие посчитаете необходимым вывезти. Делайте это так, чтобы не создать паники и сохранить порядок. Все должны понимать, что эвакуация — это тоже элемент войны.

После этого разговора была создана республиканская эвакуационная комиссия во главе с председателем Совнаркома БССР И.С. Былинским.

Эвакуация проходила в невероятно сложных условиях. Западные области уже невозможно было охватить планомерной эвакуацией.

24 июня 1941 года в Минске было объявлено, что ввиду недостатка транспорта все без исключения предприятия и учреждения, имеющие автомашины, обязаны предоставить их для эвакуации детей, матерей с семьями и ценнейших архивов. Указание было выполнено всеми, хотя это не решило проблемы, так как автомашин было очень мало. Почти весь автотранспорт был сдан или сдавался по мобилизационным планам воинским соединениям и запасным частям. Массы минчан пешком уходили на восток по могилевскому шоссе. Это была трагическая картина, которую никогда нельзя забыть.

Находясь в Могилеве, ЦК КП(б)Б поставил перед центром вопрос о широкой эвакуации из неоккупированных районов республики.

30 июня днем И.В. Сталин позвонил мне в Могилев и сообщил, что наши предложения по вопросу эвакуации санкционируются. Вечером он вновь позвонил и сказал:
— К вашим мероприятиям, изложенным в шифровке, добавьте: «и лошадей».

Мы, конечно, не думали оставлять лошадей. В шифровку
мы их не включили потому, что считали это само собой разумеющимся, так как в наших предложениях говорилось об
эвакуации скота.

Несмотря на трудности и упущения, в целом была проделана огромная работа. Из республики удалось эвакуировать более 1,5 миллиона человек, угнать 675 тысяч голов скота, вывезти более 100 важнейших предприятий с рабочими и оборудованием.

Необходимо подчеркнуть, что наибольшая тяжесть по эвакуации пришлась на города Могилев и Гомель, откуда дольше всего сохранялось железнодорожное сообщение со страной и куда по всем дорогам с запада устремлялось население. К заботам по эвакуации этих городов прибавились прием, питание и отправка в эшелонах на восток населения, непрерывным потоком прибывавшего из прифронтовой полосы не только Белоруссии, но и севера Литвы. Могилевские партийные и советские организации, рабочие и служащие и особенно железнодорожники с честью выполнили эту задачу.

Значение Могилева и всей линии Днепра особенно возросло в связи с тем, что в конце июня 1941 года Ставка, исходя из сложившейся обстановки, приняла кардинальное решение в масштабе всего фронта.

Главное командование пришло к выводу, что ослабленные большими потерями в непрерывных боях с превосходящими силами противника войска первого эшелона Красной Армии, значительно дезорганизованные глубокими вклинениями врага, не смогут остановить продвижение противника. Тем более нельзя было рассчитывать на то, что отступающие армии прикрытия смогут нанести ответный удар и отбросить врага за пределы Советского Союза. Поэтому на первый план Центральным Комитетом ВКП(б) и Главным военным командованием была выдвинута задача — в упорных оборонительных боях измотать, обескровить силы врага и остановить его на решающих направлениях. Только выполнив эту задачу, можно было подготовиться и осуществить успешное решительное контрнаступление.

В этих условиях придавалось огромное значение организации оборонительных сооружений на рубеже реки Березины и главном рубеже обороны по линии реки Днепр. Уже 25 июня 1941 года командованием группы армий резерва Ставки, сформированной на положении фронта, производилась рекогносцировка оборонительного рубежа по линии Сущево — Невель — Витебск — Могилев — Жлобин — Гомель — Чернигов и далее на юг.

27 июня Ставка Главного командования приняла решение о создании на рубеже среднего течения Западной Двины и Днепра нового эшелона войск. Здесь началось сосредоточение 22, 19, 20, 21 и 13-й армий, которые были переданы в состав Западного фронта. После вступления в сражение этих армий предполагалось отвести в тыл для полного укомплектования 3, 4 и 10-ю армии, принявшие на себя первый удар.

Следует сказать, что маршал Б.М. Шапошников и прибывший 27 июня в Могилев К.Е. Ворошилов на основе правильной оценки обстановки и информации Ставки сыграли значительную роль в принятии этого решения. Они помогли ЦК и Могилевскому обкому КП(б)Б правильно наметить и осуществить задачи, связанные с организацией днепровской оборонительной линии и обороны Могилева.

На первый план выдвигалась массовая мобилизация людей на строительство рубежей обороны, организация отрядов народного ополчения, истребительных батальонов, партизанских отрядов и подпольных организаций, а также эвакуация населения и материальных ценностей.

Эти военно-политические задачи могилевские областные и городские партийные, советские, профсоюзные, комсомольские и другие организации вынуждены были решать в кратчайшие сроки, что требовало огромного напряжения сил. Следует отметить большую работу руководителей могилевских областных и городских организаций — секретарей обкома партии И.Н. Макарова, Н.Т. Вовнянко, Д.С. Мовчанского, заместителя председателя облисполкома И.М. Карловича, секретаря обкома комсомола Ф.А. Сурганова, начальника областного управления НКГБ П.С. Чернышева, областного военного комиссара И.П. Воеводина, начальника областного управления милиции В.И. Сыромолотова, председателя областного совета Осоавиахима И.М. Аруина, секретарей горкома партии Н.Я. Лебедева, А.И. Морозова, И.Л. Хавкина, заведующего военным отделом горкома Н.Д. Смирнова, секретаря горкома комсомола П.Ф. Воложина, заведующего отделом горкома партии А.А. Эстеркина, председателя горсовета Д.И. Астрова, его заместителя П.К. Тузова, заведующего гороно П.Е. Терентьева, заведующего горздравотделом Н.Ю. Шпалянского, начальника Могилевской межкраевой школы НКВД — НКГБ Н.И. Калугина, секретаря парткома этой школы А.И. Удальцова, директора авторемонтного завода Ермакова, парторга Р.Я. Шуб, комсорга завода И.Е. Полякова. К сожалению, память и недостаточные записи не позволяют сейчас назвать других выдающихся и наиболее активных организаторов Могилевской обороны: многие из них погибли, и их имена, пока еще живы участники и свидетели этой героической эпопеи, безусловно, будут восстановлены.

Центральный Комитет КП(б) Белоруссии и правительство БССР, руководившие и организовывавшие работу в масштабе всей прифронтовой полосы, огромное внимание уделяли проблемам подготовки и обороны района Могилева. Вместе с населением и коммунистами города на строительстве рубежей обороны трудились секретари и работники ЦК, члены правительства, наркомы и многие активисты республики.

На другие участки оборонительных работ были посланы секретари ЦК и заместители председателя Совета Народных Комиссаров: В.Г. Ванеев, И.И. Рыжиков и А.С. Шавров — в Витебскую область, И.П. Тур и И.Ф. Волошин — в Гомельскую, В.Я. Власов и И.А. Крупеня — в Полесскую, Н.И. Родителев — в Оршу, наркомы К.Г. Алексеев и В.С. Забелло — в Рогачев и т. д.

Помощь могилевским руководителям оказала группа прибывших инструкторов ЦК ВКП(б), в том числе Г.М. Бойкачев и С.С. Игаев — бывшие партработники Белоруссии.

Строительство Днепровского и Березинского оборонительных рубежей, укреплений в междуречье Днепра и Березины, на реках Двине и Соже осуществлялось силами всего народа. В работах участвовало более двух миллионов человек. Коммунисты и комсомольцы были в первых рядах строителей.

В Могилеве в первый день вышло 10 тысяч человек, в следующие дни число работающих увеличилось до 40 тысяч. Люди работали, не считаясь со временем и не жалея сил. С лопатами, ломами, пилами и топорами в руках они создавали по планам и указаниям военных инженеров войсковых соединений и военно-строительных управлений противотанковые препятствия, рвы, блиндажи и дзоты, рыли траншеи, окопы и ходы сообщения и по указанию артиллеристов — основные, запасные и ложные артиллерийские позиции.

В зонах населенных пунктов Орша, Шклов, Могилев, Быхов, Рогачев, Речица создавались предмостные укрепления.

В эти дни в Могилеве организовывались отряды народного ополчения для участия в защите города и истребительные батальоны для борьбы с вражескими диверсантами.

Созданием народного ополчения руководили областной штаб в составе И.М. Карловича, Н.Т. Вовнянко, Ф.А. Сурганова и других, а также городской штаб во главе с секретарем горкома партии А.И. Морозовым, в составе Н.Ю. Шпалянского, Н.Д. Смирнова, П.Ф. Воложина, П.Е. Терентьева, И.М. Аруина.

В первый же день формирования ополчения в него вступило 2500 добровольцев.

К концу июня, когда в Могилев прибыли Минская и Гродненская школы милиции, из их состава, а также из работников милиции, прибывших из оккупированных районов, и курсантов Могилевской межкраевой школы НКВД — НКГБ был организован полк, который возглавил начальник этой школы Н.И. Калугин.

К 12 июля в народном ополчении Могилева было уже до 12 тысяч бойцов, объединенных в батальоны и один отдельный полк. Общие силы народного ополчения, если не по вооружению, то по численности, превышали дивизию.

В создании народного ополчения, его боевой подготовке, вооружении и снабжении боеприпасами главную роль сыграл городской штаб, которому во всех вопросах неоценимую помощь оказали областной военком полковник И.П. Воеводин, являвшийся весь период обороны начальником гарнизона города, и руководящие работники облвоенкомата Николаев, Перминов, Буйничев, Федоров и другие.

Народное ополчение Могилева вписало героические страницы в летопись обороны города. Оно с беззаветной храбростью сражалось до самого конца и заслужило высшую оценку военного командования. Командир 61-го стрелкового корпуса генерал Бакунин отмечал, что подразделения народного ополчения, войск НКВД и милиции в обороне Могилева по своей беззаветной отваге, боевым качествам не уступали лучшим подразделениям 172-й дивизии.

Значительную роль в предотвращении вражеских диверсий, охране предприятий и коммуникаций, а затем и в боях с захватчиками сыграли истребительные батальоны.

Еще 23 июня 1941 г. из Минска на места была направлена
директива ЦК КП(б)Б о создании истребительных батальонов и вооруженных групп для охраны предприятий, мостов, железных дорог, линий связи и других объектов, а также для борьбы с диверсантами, шпионами и вражескими парашютистами.

Эта директива в Могилеве в тот же день обсуждалась на партийно-комсомольском собрании, на котором в истребительный батальон записалось 500 человек.

В неоккупированных районах Белоруссии на 15 июля действовало 76 истребительных батальонов численностью в 13 тысяч человек и вспомогательных групп колхозников, насчитывавших 27 тысяч человек.

Гитлеровцы в этот период забрасывали в тыл наших войск диверсантов. В ближайший тыл действующих войск на главных направлениях выбрасывались вышколенные, вооруженные всем необходимым, опытные головорезы из специальной части «Бранденбург» с определенными оперативными задачами. В более глубокий тыл враг забрасывал всякий антисоветский сброд для наведения паники и совершения различных диверсий. Истребительные батальоны, а также связанные с ними вспомогательные группы днем и ночью вели наблюдение, проверяли лиц, вызывавших подозрение, выявляли и задерживали диверсантов, парашютистов, а иногда и самолеты, дерзко совершавшие посадку на полях и высаживавшие диверсантов и шпионов.

Истребительные батальоны и вспомогательные группы выловили и уничтожили несколько сот диверсантов.

В конце июня ночью нас, группу работников ЦК, а вместе с нами и маршала Б.М. Шапошникова застигла бомбежка на улице в Могилеве. Мы поспешили за город. Только остановились на обочине дороги, у ржи, как по нас открыли огонь из автоматов. Мы приготовились к обороне. Но нам пришлось бы худо, ибо у нас были только пистолеты, если бы на дороге не появились две грузовые автомашины с летчиками. Они остановились и немедленно оцепили поле ржи. Несколько диверсантов было убито, а один поднялся и стал кричать: «Товарищи, я же раненый!»

Летчики подвели его к нашей машине. Он затравленно озирался, потом изловчился, ударил кого-то головой в живот и пытался удрать, но пуля Ганенко настигла его.

С первого дня войны ЦК КП(б)Б занимался вопросами организации партизанской и подпольной борьбы в тылу вражеских войск. Уже днем 22 июня, когда стало ясно, что фашистские полчища прорвали фронт и продвигаются по территории Белоруссии, всем обкомам партии, кроме Брестского и Белостокского, с которыми была прервана связь, было дано указание о подготовке партизанских отрядов, организаторских и диверсионных групп, а также подпольных ячеек для организации народной борьбы на занятой врагом территории.

Чем дальше продвигался враг на восток, тем актуальнее и неотложнее становилась эта задача, а ко времени переезда ЦК КП(б)Б и правительства Белоруссии в Могилев работу по организации партизанского движения и подпольной борьбы вели все райкомы и обкомы партии неоккупированных областей и районов.

Центральный Комитет уделял огромное внимание организации всенародной борьбы в тылу врага. Не теряя времени, он комплектовал, вооружал, инструктировал и направлял в тыл врага организаторов партизанского движения и подполья, особенно в районы, в которых эту работу местные организации не смогли проделать.

В Могилеве Центральным Комитетом Компартии Белоруссии были приняты решения о развитии партизанской и подпольной борьбы. Так, 30 июня была принята директива № 1 ЦК КП(б)Б «О переходе на подпольную работу парторганизаций районов, занятых врагом», и 1 июля директива № 2 партийным, советским и комсомольским организациям «По развертыванию партизанской борьбы в тылу врага» которая включала указания и относительно организации подпольной работы. Разработка этих директив была осуществлена еще до получения нами известной директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 года. Однако обе наши директивы были целиком основаны на этой общей директиве партии и правительства, исходили из содержавшихся в ней задач, неукоснительно следовали ее требованиям и указаниям. И это было не случайно. Буквально с первых часов войны ЦК КП(б)Б поддерживал непрерывную оперативную связь с Центральным Комитетом ВКП(б), своевременно получал от него указания и помощь, и в данном случае был заранее ориентирован и информирован об этой директиве.

В Могилеве ЦК КП(б)Б разработал на основе хотя еще и небольшого, но уже полученного опыта, некоторые принципы по организации и руководству партизанским движением и подпольной борьбой.

Во-первых, были отклонены предложения создать специальную группу для организации и руководства партизанским движением. ЦК исходил из того, что никакая группа не сможет выполнить эту задачу так, как это может сделать аппарат ЦК, обладающий знанием кадров и связанный со всеми обкомами и райкомами неоккупированных областей. Направлять же работу должно руководство ЦК непосредственно, не перекладывая это дело на менее ответственных и менее влиятельных в партийной организации Белоруссии отдельных лиц. Когда же потребуется создать специальный аппарат для военно-оперативного руководства и удовлетворения практических нужд партизанского движения, то тогда такой аппарат незамедлительно и будет создан.

Принятые соображения целиком были подтверждены постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск». В этом постановлении, определившем политические и военные задачи партизанского движения и подпольной борьбы, а также роль партийных организаций и комитетов в развертывании партизанской борьбы и руководстве ею, говорилось: «...Чтобы придать этой борьбе в тылу германских войск самый широкий размах и боевую активность, необходимо взяться за организацию этого дела на месте самим руководителям республиканских, областных и районных партийных и советских организаций, которые должны лично возглавить это дело». Это же решение обязывало выделять для организации подпольных партийных групп и руководства партизанским движением «опытных боевых и до конца преданных нашей партии, лично известных руководителям парторганизаций и проверенных на деле товарищей».

То, что ЦК КП(б)Б выполнял с самого начала и до конца войны эти указания ЦК ВКП(б), явилось одним из важнейших факторов массового развития в Белоруссии партизанского движения, подпольной и всех других форм народной борьбы.

В период пребывания в городе Могилеве вопросами организации и руководства партизанским движением и подпольной борьбой занимались непосредственно секретари и члены бюро ЦК П.3. Калинин, Г.Б.  Эйдинов, В.Н.&nnnbbbsp;Малин, Н.Е. Авхимович, И.П. Ганенко, И.И. Рыжиков, заведующий оргинструкторским отделом ЦК В.И. Закурдаев, заведующий военным отделом ЦК Г.В. Ключинский, инструкторы ЦК М.Г. Головко, Ф.В. Глебов, В.Н. Кресик, П.А. Шмаков, Я.X. Аронов, С.М. Гласов, Л.И. Каминский, И.И. Карпяков, В.Д. Камлюк, заведующий военным отделом СНК БССР И.П. Кутейников и другие товарищи.

Большую работу по организации партизанского движения вели руководители комсомола республики М.В. Зимянин, К.Т. Мазуров, С. О. Притыцкий и другие.

Другой важный принцип организации партизанского движения, который был принят ЦК КП(б)Б в Могилеве в последней пятидневке июня и которого ЦК придерживался до самого конца войны, заключался в том, чтобы не формировать для засылки в тыл врага больших партизанских отрядов и тем более партизанских батальонов и полков, как это казалось целесообразным некоторым товарищам. Таким крупным единицам трудно было проникнуть в тыл через боевые позиции вражеских войск, они неизбежно понесли бы огромные потери или даже могли быть размолоты врагом, не достигнув районов назначения. Эти крупные формирования и не требовались там, где было достаточно людей, готовых взяться за оружие. Там нужны были организаторы или организаторские группы, способные возглавить советских людей, находившихся на оккупированных территориях, на партизанскую, подпольную и все другие виды борьбы, а также способствовать выдвижению партизанских вожаков из толщи народных масс. Исходя из этого, ЦК и обкомы КП(б)Б посылали в тыл для организации всенародной борьбы организаторов и организаторские группы и только в отдельных случаях — отряды.

Следует сказать, что значительное количество коммунистов и беспартийного актива, не успевших по разным причинам эвакуироваться, правильно поняв свой долг, по собственной инициативе включилось в партизанскую борьбу.

Во главе вооруженной массовой борьбы против фашистских захватчиков стали, партийные, советские, комсомольские, хозяйственные, научные и другие работники. Это председатели и бригадиры колхозов, члены сельских Советов, многочисленные представители выросшей за годы Советской власти интеллигенции — врачи, агрономы, учителя, техники и инженеры, это — передовые рабочие, колхозники и служащие, это — засланные в тыл или оставленные и оставшиеся в тылу кадровые военнослужащие, не вышедшие из окружения и включившиеся в партизанскую борьбу. Они взялись за организацию народной борьбы, создавали партизанские отряды и группы. Движение расширялось, и из народных масс, воспитанных па идеях нашей партии, непрерывно выдвигались новые руководители и активные участники народной борьбы против захватчиков.

Коммунисты являлись душой народной борьбы, ее организаторами и руководителями. Они являлись выразителями политического, организаторского и боевого опыта нашей партии, ее бесстрашия перед лицом смертельной опасности. Они прежде всего несли оставшемуся на оккупированной территории народу слово партии, ее призывы и указания. Они явились громадной организующей силой, направлявшей широкие народные массы на борьбу с захватчиками.

Преодолевая огромные трудности зверского оккупационного режима, коммунисты неустанно вели политическую работу среди населения, укрепляли веру советских граждан в неизбежность разгрома немецких захватчиков, укрепляли в народе дух непримиримости и сопротивления, а эта вера являлась животворящим источником, основой широкого развития партизанского движения и подпольных антифашистских организаций, диверсионных групп и всеобщей борьбы населения простив военных, экономических и других мероприятий оккупантов.

В первый период организации партизанского движения были известные трудности, которые не всегда удавалось своевременно преодолеть. Они заключались в том, что недоставало оружия, взрывчатки, топографических карт местности. Особенные трудности мы чувствовали в налаживании радиосвязи руководящего центра с партизанами. Не было ни опыта, ни подготовленных радистов, ни портативных радиостанций.

Многие из этих трудностей были быстро преодолены, а другие устранялись по мере появления ресурсов, благодаря огромному вниманию партии к вопросам партизанского движения, а также помощи, которую оказывали Военные советы фронтов и армий, управления Наркомата Обороны, органы НКГБ, НКВД, наркомат связи и другие организации.

Даже в такой тяжелейший период, как первый месяц войны, когда армейским и фронтовым управлениям, казалось бы, было не до того, чтобы заниматься еще и нуждами партизан, они всегда и повсеместно оказывали им огромное внимание и всевозможные меры помощи.

В Могилеве, благодаря помощи штаба фронта и местных организаций, удалось вооружить, хотя и не так, как хотелось, отправляемые в тыл врага группы.

Могилевский областной военком И.П. Воеводин не только помог вооружить посылаемых в тыл стрелковым оружием и бутылками с горючей смесью, но и передал воинским частям — защитникам могилевского укрепленного района десять тысяч бутылок этой смеси.

Невозможно не вспомнить вновь о роли К.Е. Ворошилова, прибывшего в Могилев, в штаб Западного фронта по поручению Ставки Главного командования. Безмерно занятый фронтовыми делами, с напряжением обдумывавший сообщения и рекомендации Ставки, он, по моей просьбе, провел несколько бесед с уходившими в тыл врага группами организаторов партизанского движения и диверсионными группами. Одна из таких бесед состоялась 30 июня 1941 года вблизи расположения штаба фронта. На ней присутствовали Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, помощник Ворошилова — полковник Л.А. Щербаков, а также работники ЦК, непосредственно занимавшиеся организацией партизанского движения, в том числе секретари ЦК КП(б) Белоруссии Н.Е. Авхимович и Г.Б. Эйдинов.

Беседа была оживленной и содержательной. К.Е. Ворошилову очень хотелось установить, действительно ли добровольно товарищи идут в тыл противника, поэтому он несколько раз задавал вопросы и пояснял, что если кому по каким-либо причинам трудно идти во вражеский тыл, то он может отказаться от этого сейчас или после совещания, и никому за это не будет сделано упрека. Климент Ефремович смог полностью убедиться, что здесь были люди, решившие посвятить себя борьбе в тылу врага, и ни один из них не обратился с просьбой не посылать его в тыл.

Содержательны были советы, которые давали К.Е. Ворошилов и  Б.М. Шапошников. Шапошников, например, говорил о том, что чем больше немцы продвигаются на восток, тем сложнее становится им обеспечивать горючим танки, самолеты и автотранспорт. Поэтому каждая уничтоженная бочка или цистерна с горючим явятся неоценимой помощью Красной Армии. Продумайте и уделяйте внимание этому виду диверсии, сказал Б.М. Шапошников.

Мы не забыли этого совета. Впоследствии штабы партизанского движения уделяли огромное внимание борьбе на коммуникациях противника и складах с горючим.

Если после нашего инструктажа организаторы уходили в тыл врага сосредоточенными, с пониманием значения возложенных на них задач, то после бесед с  К.Е. Ворошиловым они уходили одухотворенными, ибо он в их глазах был легендарным солдатом революции и представителем Политбюро ЦК ВКП(б).

Когда К.Е. Ворошилов уже собрался уезжать в Москву, я попросил его оставить в распоряжение ЦК КП(б)Б полковников X.У. Мамсурова и Г.Л. Туманьяна, имевших опыт партизанской борьбы в Испании. Своей деятельностью они оказали нам значительную помощь в специальных вопросах борьбы.

Оборону днепровского рубежа в районе Могилева вели немногочисленные по своему составу дивизии 61-го стрелкового корпуса 13-й армии, которым командовал генерал-майор Ф.А. Бакунин. Героическую круговую оборону Могилева вела 172-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М.Т. Романова, народное ополчение Могилева, сводные части милиции, сотрудников НКГБ и межкраевой школы НКВД — НКГБ при непосредственном участии и поддержке населения и парторганизации города.

В то время когда главные силы армии под ударами превосходящих сил противника были вынуждены отойти на восток, город Могилев, оказавшийся в окружении противника, сдерживал врага почти до конца июля. Лишь после того как иссякли боеприпасы и были размолоты последние 400 пудов овса, а авиация не смогла обеспечить снабжение, героические защитники Могилева оставили позиции обороны, начали выход из окружения и пробиваться на восток, многие же уходили в леса для организации партизанской борьбы или переходили в подполье.

Несмотря на то, что развертывание резервных армий к моменту выхода противника на рубеж Днепра не было закончено, упорная оборона этого рубежа, в том числе героическая оборона Могилева значительно повлияли на дальнейшие события на западном направлении.

Историческое значение обороны Могилева заключается в том, что она сыграла важнейшую роль в замедлении наступления группы армий «Центр» на главном, московском, направлении, задержав в течение 23 дней крупные танковые и механизированные соединения противника. Защитники Могилева способствовали стабилизации фронта, повлияли на ход Смоленского сражения, дали возможность получить драгоценные дни для строительства других рубежей обороны, развертывания резервов, создания новых оснащенных эффективным вооружением дивизий.

Сражение за Могилев вошло в историю Великой Отечественной войны как один из первых примеров действительно всенародной обороны города.

Высокую оценку обороны Могилева дает Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Он пишет:

«Четыре пехотные дивизии, танковая дивизия, полк "Великая Германия" и другие немецкие части наступали на город. Соединения 13-й армии, упорно оборонявшие Могилев, были окружены.

Круговую оборону города держал 61-й корпус генерала Ф.А. Бакунина. Особенно отличилась в боях за Могилев 172-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М.Т. Романова. Около 45 тысяч жителей Могилева вышли на строительство оборонительных сооружений. Двадцать три дня отбивали атаки врага мужественные защитники города. Совместно с правофланговыми дивизиями 21-й армии, проводившими контратаки в направлении Могилева с юга, они сковывали часть сил 46, 24-го моторизованных корпусов 2-й немецкой танковой группы и нанесли им значительный урон. В боях под Могилевом гитлеровцы потеряли 30 тысяч солдат и офицеров...

Упорная оборона 13-й армии в районе Могилева, наступательные действия 21-й армии под Бобруйском значительно затормозили продвижение врага на рославльском направлении».

Мне кажется, надо подумать о создании серьезного исследования, посвященного обороне Могилева, в котором бы были освещены политические, организационные, военные и технические аспекты этого события. И важно со всей полнотой обрисовать участников обороны, особенно тех, кто отдал свои жизни во имя защиты Советской Родины, чей подвиг бессмертен в веках.

«Солдатами были все». — Мн.: «Беларусь», 1972.

Якубовский Иван Игнатьевич (1912–1976 гг.), командир танкового батальона, танкового полка, заместитель командира бригады, командир 91-й отдельной танковой бригады 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, заместитель командира гвардейского танкового корпуса. Маршал Советского Союза. Дважды Герой Советского Союза. Маршал Советского Союза. Герой ЧССР.

* * *

...Среди многих воспоминании о начальном периоде войны мне особенно хорошо запомнилась борьба за Могилев. Сколько доблести и мужества проявили здесь советские люди!

На направлениях главных ударов противник создал более чем трехкратное превосходство в силах и средствах. Так, в районе Шклова против трех стрелковых дивизий (без танков) противник бросил в бой три танковые и до трех моторизованных дивизий. В районе Быхова против одной нашей стрелковой дивизии действовали две танковые и одна моторизованная дивизии врага.

10 и 11 июля в районах Шклова и севернее Быхова гитлеровцам удалось форсировать реку, захватить плацдармы и сосредоточить на восточном берегу ударные группировки из состава 2-й танковой группы. В последующие дни 46-й моторизованный корпус этой группы нанес удар в направлении Шклов — Горки, а 24-й моторизованный корпус — южнее Могилева в направлении Быхова — Славгорода (Пропойска). Этим корпусам удалось прорвать оборону 13-й армии и обойти Могилев с севера и юга.

Непосредственно для наступления на Могилев враг вначале выделил одну 3-ю танковую дивизию, которая в течение двух дней, 12 и 13 июля, пыталась с ходу овладеть городом. Но, встретив упорное сопротивление и понеся большие потери, она вынуждена была прекратить наступление. Для взятия города вражеское командование спешно подтягивало пехотные дивизии.

16 июля моторизованная дивизия СС «Рейх», наступавшая на Мстиславль, и 3-я танковая дивизия, наступавшая на Кричев, сомкнулись восточнее Могилева в районе деревни Долговичи. Часть войск 13-й армии, находившейся в районе города, оказалась в окружении.

Среди них — 61-й стрелковый корпус в составе 110 и  172-й стрелковых дивизий, 507-й стрелковый полк 148-й стрелковой дивизии, 542-й стрелковый полк 161-й стрелковой дивизии, а также остатки 26, 38-й танковых и 210-й моторизованной дивизий 20-го механизированного корпуса.

После боев на реке Друть соединения 20-го механизированного корпуса намечалось вывести в район деревни Сухари для переформирования. Однако выйти в этот район не было возможности. Пришлось 11 июля вступить в бой с частями 10-й танковой дивизии и полком «Великая Германия» противника, пытавшимися наступать на Могилев с севера вдоль восточного берега Днепра.

В течение 11–15 июля корпус активными боевыми действиями не дал возможности вражеским войскам выйти к Могилеву с севера. При этом наши части не только упорно оборонялись, но и сами переходили в контратаки. Такая контратака была предпринята 12 июля с рубежа Саськова, Николаевка в направлении деревень Бель, Рыжковичи.

Противник был оттеснен на 2—3 км и понес чувствительные потери. Контратаки корпусом в направлении Бель, Рыжковичи были повторены и 13 июля, что сковало значительные силы противника.

Части 61-го стрелкового и 20-го механизированного корпусов под общим командованием командира 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Ф.А. Бакунина продолжали выполнять приказ командующего войсками Западного фронта Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко: «Могилев оборонять во что бы то ни стало».

Причем и в период временного затишья наши войска часто сами переходили к активным наступательным действиям. Например, с утра 17 июля части 20-го механизированного корпуса с рубежа Сухари, Мошенаки нанесли удар по врагу в направлении Дубровка — Копысь и освободили населенные пункты Доманы, Займище, Дивново, Ордать, Старые Чемоданы, Забродье и другие.

Здесь мы впервые стали свидетелями зверств гитлеровцев. В деревне Старые Чемоданы они заживо сожгли в трех строениях наших раненых бойцов. Враг лютовал. Фашисты рассчитывали, что все это вызовет у советских воинов страх перед ними. Но зверства фашистов вызвали у советских людей не страх, а ненависть. Каждый воин понял, что нужно упорно драться до полной победы над врагом. Здесь бойцы 20-го механизированного корпуса поклялись: пока глаза видят, а руки держат оружие, беспощадно уничтожать фашистских извергов.

В боях под Могилевом наши воины, несмотря на то, что были слабо вооружены и испытывали недостаток в боеприпасах, проявили массовый героизм и мужество, нанесли врагу большой урон в живой силе и технике. В этих боях особенно отличилась 172-я стрелковая дивизия генерал-майора М.Т. Романова. Только один ее 388-й стрелковый полк в течение 11 и 12 июля уничтожил 39 немецких танков.

На усиление своих войск под Могилевом немецко-фашистское командование вынуждено было перебросить пехотные дивизии 2-й полевой армии. Кровопролитные бои непосредственно за город с новой силой возобновились 20 июля. В наступление перешли 7-я и 23-я пехотные дивизии 7-го армейского корпуса противника при поддержке авиации.

Наши героические части отразили атаки превосходящих сил врага. Генерал-майор Ф.А. Бакунин 21 июля доносил командующему 13-й армии: «Вторые сутки веду упорные бои с превосходящими силами противника. Положение удерживаю. Снаряды кончаются. Прошу сообщить, когда будут доставлены снаряды».

Однако положение войск, находящихся в окружении в районе Могилева, с каждым днем усложнялось.

22 июля в бой за Могилев вступили еще две, 15-я и 78-я, пехотные дивизии противника. 23 июля встречным ударом 7-й пехотной дивизии с севера и 78-й — с юга противнику удалось расколоть на две части нашу окруженную группировку, захватить железнодорожную станцию Луполово и располагавшийся в ее районе аэродром. Снабжение наших войск, и без того ограниченное, прекратилось полностью.

Обескровленные части нашего корпуса были переброшены на этот участок, в частности 51-й полк — в район авиамоторного завода. Исполняющий обязанности заместителя командира 26-й танковой дивизии полковник К.Ф. Скоробоготкин лично мне на КП полка отдал приказ — овладеть рощей и выйти к станции Луполово.

Обнаружив наше сосредоточение, противник открыл массированный минометный огонь. Разрывом мины я был ранен в лицо, осколок застрял в челюсти. Вытащил его, перевязал себя индивидуальным пакетом и приказал начать наступление.

Здесь вновь проявил себя младший командир Ковалев. При разрыве мины выбыл из строя расчет 37-миллиметровой пушки. Ковалев один поднял лафет, повернул пушку на прямую наводку и вел по врагу уничтожающий огонь. Ковалев показал себя храбрым и умелым артиллеристом. Батарею, которой он продолжал командовать, называли ковалевской.

— Уж если она стоит на позиции, то немцы не пройдут,— говорили бойцы.

Нам удалось потеснить врага, захватить понтонный парк, который предназначался для форсирования Днепра, и большое количество имущества.

Вскоре получил приказ командования дивизии на отход. Мы зажгли понтоны, машины и имущество и отошли в лес. Почти всю ночь сзади нас разливалось огромное зарево.

Как мне после стало известно, утром 26 июля генерал-майор Бакунин пригласил на командный пункт командиров соединений, ознакомил их с обстановкой, сложившейся перед фронтом, и изложил план выхода из района Могилева.

Время выхода было назначено на исход дня 27 июля. Планом предусматривалось движение войск маршрутами в общем направлении Мстиславль — Рославль.

Продолжались ожесточенные бои. Смертью храбрых пали многие наши солдаты и командиры. Погиб бесстрашный командир роты нашего полка Мамонов.

Наши войска в районе Могилева сковали часть сил 46-го и 24-го моторизованных корпусов и 2-й танковой группы < Гудериана, нанесли им значительный урон и не дали с ходу прорваться на дальние подступы к Москве.

В этом большая заслуга всей 13-й армии, которая упорно оборонялась в районе Могилева и на реке Сож, а также наступательных действий 21-й армии под командованием генерала Ф.И. Кузнецова под Бобруйском. Этой армии еще 13 июля удалось форсировать Днепр, освободить Рогачев и Жлобин и тем самым сковать до восьми дивизий врага. Все эти действия наших войск во многом способствовали срыву замыслов противника на быстрое продвижение в глубь нашей страны, к сердцу нашей Родины — Москве.

Каждый выигранный бой и сражение, каждая остановка врага на несколько дней были чрезвычайно важны для нас в то время. Родина накапливала резервы.

Истощая и обескровливая врага, наша армия готовилась к решительным сражениям.

«Солдатами были все». — Мн.: «Беларусь», 1972.

2 и 3 июля в Могилеве состоятся мероприятия, посвященные Дню Независимости Республики Беларусь и празднику города. В программу под названием «Са святам, Магілёў, у сэрцы ты — адзіны!» вошли театрализованное шествие, выставка старинных автомобилей, подведение итогов творческих конкурсов, концерты, культурно-образовательные и музыкально-развлекательные акции... 3 июля в 23:00 двухдневных праздник увенчает торжественный фейерверк с набережной Днепра. Программа мероприятий — в материале.

Эта награда — как символ того, какую высокую цену мы заплатили за Победу.

Скромная юбилейная медаль «XX лет РККА» и довоенный фотоаппарат-«лейка», выставленные в экспозиции, посвященной героической обороне Могилева, чаще всего не привлекают особого внимания посетителей областного краеведческого музея. Оно и понятно: ведь это не золотая Звезда Героя и не боевой орден... Но именно у этой медали, принадлежавшей легендарному командиру 172-й стрелковой дивизии, генерал-майору Михаилу Романову, удивительная судьба! Награда была с Михаилом Тимофеевичем и во время героической 23-дневной обороны Могилева в июле 1941-го, и во время прорыва с остатками дивизии из окруженного города... А сохранила ее жительница деревни Барсуки Могилевского района, связная 113-го партизанского отряда Елена Михайловна Осмоловская. Это ее семья ухаживала за тяжелораненым генералом вплоть до трагического 22 сентября 1941-го...

Медаль в честь 20-летия Красной Армии учредили в 1938-м. Среди более чем 37 тысяч награжденных из числа командного и начальствующего состава, героев Гражданской войны, был и Михаил Романов. Помимо медали ему еще вручили грамоту и ценный подарок — вот этот самый фотоаппарат «ФЭД».

Казалось бы, такая массовая награда! Но сейчас это раритет! Впрочем, редкостью она стала давно: уже к концу 40-х — началу 50-х годов медаль можно было увидеть на мундирах лишь немногих кадровых военных. Часть награжденных репрессировали в том же 1938-м, а их награды вернули в наркоматы обороны, ВМФ, в НКВД СССР. Некоторые погибли на Халхин-Голе и в финскую кампанию, многие попали в плен в первые дни войны, а большинство полегло на фронтах Великой Отечественной. Разделил их трагичную судьбу и Михаил Романов.

Исчерпав все возможности для обороны Могилева, Михаил Тимофеевич принял решение выводить остатки дивизии к своим. 26 июля 1941-го, при прорыве из окружения, оставшиеся в живых бойцы были зажаты фашистами в кольцо в урочище возле деревни Бруски Могилевского района. Наши солдаты сражались не на жизнь, а на смерть. (Сейчас на этом месте установлен мемориальный знак «Прорыв».) В этом последнем бою и был тяжело ранен Романов. С наступлением темноты небольшим группам и отдельным бойцам удалось просочиться через кольцо, перебраться через Днепр и по вражеским тылам добраться до наших. А Михаила Тимофеевича вынесли из леса и оставили в Барсуках, лесной деревушке на берегу Лахвы.

Рискуя своими жизнями, почти два месяца за ним ухаживала семья Михаила Федоровича Осмоловского. Вот как об этом вспоминает в книге «Солдатами были все» его дочь Елена: «...Мундир был прострелен и окровавлен. Нательной сорочки под ним не было: генерал использовал ее вместо бинтов. Я как можно осторожнее, чтобы не причинять боль, перевязала раненого. Когда стемнело, мы перенесли его в хату, переодели в гражданскую одежду...Тогда же в нашей семье для конспирации условились генерал-майора Михаила Тимофеевича Романова представлять как "дядю" Нади, жены моего брата. Она была не местная, и в деревне ее никто не знал... Наша семья окружила Михаила Тимофеевича заботой и оберегала его покой». Генеральскую форму, партийный билет, удостоверение личности, пропуск в Наркомат обороны и медаль «XX лет РККА» зарыли в земле на усадьбе.

Посоветовавшись со своим дядей, муж Елены решил перевезти генерала к нему в деревню Борок, где было более безопасно. Но — не успел.Романова выдал предатель, и 22 сентября 41-го каратели окружили деревню. Михаила Тимофеевича схватили вместе с семьей Осмоловских. В то утро гитлеровцы расстреляли 13 человек, среди них были и почти все Осмоловские... Генерала Романова фашисты доставили в Луполовский лагерь смерти. Долгое время сведения о дальнейшей судьбе отважного комдива были противоречивыми. Теперь известно, что из Могилева Михаила Тимофеевича перевезли в Германию, в офлаг XIII-С г. Хамельбурга, где он погиб 3 декабря 1941-го и был похоронен на лагерном кладбище. К 100-летию со дня рождения Романова на месте его захоронения немецкие власти установили мемориальную доску...

А Елена Осмоловская и ее муж весной 1942-го тайком выкопали документы, вещи и награду Романова и сдали их в штаб 113-го партизанского отряда, которым командовал К. Белоусов. 27 марта 1966-го медаль передал в могилевский музей сын Михаила Тимофеевича — Юрий.

Будете в краеведческом — остановитесь у витрины с медалью, вглядитесь в покрытую красной эмалью пятиконечную звезду на ней, вспомните трагичную судьбу генерала и семьи Осмоловских. Эта награда — как символ того, какую высокую цену мы заплатили за Победу.

Марина Тарасова,
ведущий научный сотрудник областного краеведческого музея.
Лариса Зинькевич.
Фото Ирины Савосиной и из фондов краеведческого музея.
«Могилевская правда», 19 марта 2010 года

Четыре российских монарха сыграли важную роль в истории Могилева, хотя и не всегда положительную.

Несмотря на свой экономический вес в Речи Посполитой, город на Днепре в административном отношении был всего лишь центром волости — самой низкой территориальной и налоговой единицей государства. Куда меньший по размерам к XVIII веку Мстиславль знали как центр княжества, а затем и воеводства, а Могилев обходили стороной магнаты и короли. В 1619 году город мог реально потерять Магдебургское право, а в конечном итоге стал известен как «столица бунтов в Литве». Именно благодаря российской императорской власти правовой и административный статус Могилева стал принципиально иным.

Известно, что город мог быть включен в состав России, как и вся восточная часть Речи Посполитой, еще при Петре I. Высокий рейтинг императора-реформатора в современной России поддерживается искусственно. Среднестатистический россиянин вряд ли знает, что петровские реформы унесли жизни четверти населения страны, а культ Петра в Санкт-Петербурге ничуть не приводит в смущение тот факт, что город буквально стоит на костях. В могилевскую же историю Петр вошел зловещим персонажем, и те горе-патриоты, которые предлагали установить в городе на Днепре памятники Петру I и Карлу XII, вероятно, думали о дешевой популярности, а не о благодарной памяти потомков.

Во время войны 1654—1667 годов России и Речи Посполитой уже в первый год боевых действий могилевчане открыли ворота войскам отца Петра I, Алексея Михайловича, и впустили в город российский гарнизон. Но в ходе восстания 1 февраля 1661 года горожан против царских стрельцов, притеснявших жителей, «назойливых гостей» частично вырезали, частично выгнали за Днепр. Когда в 1706 году Могилев вновь заняла царская армия, Меншиков стал нашептывать царю о возмездии. «Оный князь Меншиков, — сообщал игумен Орест, — живя в Могилеве на всем великолепном и весьма роскошном городском иждивении, вместо благодарности имел намерения и изыскивал способы, какими бы средствами отомстить городу Могилеву за избиение Могилевскими мещанами в Могилеве 1661г. российского войска, и каким бы образом склонить на то его царское величество Петра Алексеевича, дабы город Могилев вырубить. И когда свои намерения объявил во время бала Шереметеву, старому кавалеру, и другим бывшим в то время на балу чиновникам, тогда Шереметев сказал: «Александр Данилович! Полно говорить; на то война была, и наши были виноваты; смотри нынче: не много ли в Польше наших побито, будет ли мститца?.. Посмотри, нынче город Могилев нас самих и солдат и драгун и офицеров царских хлебом и солью кормит, а беды нам не творят, а от них благодарны, нехай себе здравствуют».
Но Петр послушал Меншикова и 8 сентября 1708 года Могилев был сожжен дотла и вскоре пришел в такое запустение, что о нем заговорили с мрачным юмором: «Могилев, что около Шклова». После пожара город достиг своих прежних границ только через 130 лет.

Подъем города связан с именем Екатерины II. Когда в 1772 году по итогам 1-го раздела Речи Посполитой к Российской империи были присоединены поднепровские земли Беларуси, судьба Могилева круто изменилась. В именном наказе императрицы генерал-майорам Каховскому и Кречетникову от 28 мая 1772 года читаем: «Могилевская губерния составится из провинций: 1. Могилевской, 2. Оршанской, 3. Рогачевской, 4. Витебской. Сия составится их лежащих мест между реками Двиною и Днепром, входящих в наши границы, губернским городом быть имеет Могилев».

В губернии в екатерининское время должно было проживать не менее 300–400 тысяч человек, разделенных по 20—30 тысячам на уезд. В самом губернском центре квартировался губернатор и размещался его административный аппарат. Для его нормального функционирования требовалось строительство многих зданий разного назначения, что изменяло архитектурный облик города. В 1778 году был составлен первый проектный план Могилева. Его главной задачей выступало упорядочение планировки городских кварталов, придание им регулярного геометрического характера. В центральной части города начали застройку двух площадей, она осуществлялась по проектам двух модных в екатерининское время архитекторов Н.А. Львова и В.П. Стасова. Губернский статус Могилева не только давал новый импульс развитию города, но и ставил его в один ряд с первыми 30 административными центрами Российской империи.

Во время свидания в Могилеве Екатерины II с австрийским императором Иосифом II в мае 1780 года к городу было приковано внимание главных европейских столиц, на монаршую особу произвела огромное впечатление речь могилевского архиепископа Георгия Конисского. «Матушка-императрица» подарила городу два серебряных ключа и Городовое положение в сафьяновом переплете.

Одно дело — дать городу губернский статус и совсем другое подвести под этот статус городскую инфраструктуру, выработать принципы, по которым должен функционировать городской организм с минимальными затратами для государства. Над тем, как это сделать, думали и в эпоху царя-освободителя Александра II. После отмены крепостного права 19 февраля 1861 года последовал ряд реформ. Одна из них, городская, проведенная и в Могилеве в1876-ом, радикально изменила и жизнь и облик губернского центра. Реформа заменяла сословные органы городского управления на выборные бессословные. Каждый горожанин, владевший собственностью в городской черте, мог участвовать в выборах в городскую думу. Дума из своего состава избирала исполнительный орган — городскую управу и городского голову. В компетенцию думы входили главным образом вопросы городского благоустройства и здравоохранения. Самым же важным достоянием реформы было то, что дума имела право облагать налогом собственность и прибыль частных лиц. За эти средства в Могилеве в течение 2–3 десятилетий был создан близкий к современному комплекс отраслей хозяйства, обслуживающий город. Городской бюджет формировался не за счет общеимперского, в него не совали руку чиновники, он был прозрачным и не был подвержен «откатам». Иными словами, губернский центр сам себя и содержал. Реформа Александра II дала возможность Могилеву не только стать действительно похожим на статусно губернский город, но и активизировала общественную жизнь: гражданская инициатива, подвижничество, и, главное, финансовая независимость негосударственных структур — все это, что принято называть ростками гражданского общества, уходит своими корнями в Александровскую пору.

Если Александр II своими указами подвел под городское хозяйство надежный экономический фундамент, сохранявшийся до 1917 года, то его внук, последний российский император Николай II, сделал Могилев известным во всех уголках планеты, куда доходила телеграфная связь. После начала 1-й мировой войны Россия воевала не очень хорошо и за год боев потеряла Польшу, Литву и Западную Белоруссию. Тогда-то и было решено перенести Ставку Верховного главнокомандующего из Баранович в Могилев. 21 августа 1915 года он стал ставочным городом, а через два дня Николай возложил на себя высшее руководство русской армией. Выбор императора оказался не случайным, город занимал серединное положение между Балтийским и Черным морями, находился на равном удалении от любого участка Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов и был связан железнодорожной линией с Санкт-Петербургом. Лучшие для того времени в мире российские локомотивы по военному графику преодолевали расстояние между двумя городами за 10 часов.

О Ставке написано много, но при этом часто забывается сам город, а ведь с августа 1915-го по весну 1918 года Могилев фактически был военной столицей Российской империи, и это качественно меняло его положение среди прочих центров губерний. Название города не сходило со страниц ведущих европейских и американских газет, в министерских кабинетах, императорских резиденциях и президентских покоях Берлина, Лондона, Парижа, Вашингтона название «Могилев» произносилось десятки раз в день, и в этом отношении конкурентов у города, разве что за исключением столицы, в стране не было.

Борис Сидоренко, краевед
«Могилевская правда», 29 января 2010 г.

27 марта в Могилёвском областном драматическом театре подведены итоги V Международного Молодёжного театрального форума «M@rt.контакт». Первую премию «За оригинальное прочтение классической драматургии» получила постановка Саулиуса Варнаса «Тарелкин» (Могоблдрамтеатр). Лучшими молодыми актёрами признаны Ольга Софрикова (Эдит Пиаф в спектакле «Падам... Падам») и Олег Шапков (Веничка в «М-П). Гран-при фестиваля достался Орловскому театру для детей и молодёжи «Свободное пространство» за постановку «Белое на чёрном» (режиссёр Геннадий Тростянецкий).

Дипломами «За мастер-класс для молодых актёров» награждены: Иван Маленьких («Сиротливый Запад», «Красавица из Линэна»), Василий Галец («Тарелкин»), Виктор Манаев («Пинская шляхта»). Специальные дипломы достались:

1. «За свободу творческого самовыражения» — Евгению Корнягу (театральный проект «Кафе «Поглощение»);
2. «За лучший молодежный спектакль» — постановке Римаса Туминаса «Чайка» (Государственный малый драматический театр Литвы);
3. «За творческий прорыв» — Николаю Романовскому (Тарелкин в одноимённом спектакле Могилевский облдрамтеатра).

Кроме того, специальными призами («респектами») молодёжного жюри фестиваля награждены:

1. Спектакль «Чайка» — «За лучший молодёжный ансамбль»;
2. Театр «У моста» (г. Пермь) — «За духовность»;
3. Театральный проект «Кафе «Поглощение» — «За эксперимент и смелость»;
4. Артём Исаков («Белое на чёрном») — лучший молодой актёр;
5. Спектакль «Белое на чёрном» — «За лучший молодёжный спектакль».

Таким образом, спектакль «Тарелкин» Могилёвского облдрамтеатра пришёлся ко двору — членами профессионального жюри отмечены и актёрская игра, и режиссёрская работа. Остаётся лишь надеяться на то, что постановке Саулиуса Варнаса найдётся место в репертуаре театра и в сердцах зрителей.

П. Леванович

Участники фестиваля «M.@RT.Контакт» решили осветить, пожалуй, все стороны нашей жизни. Зрители стали свидетелями времяпрепровождения «тусовщиц», сопереживали судьбе людей в инвалидных колясках, замирали от проявлений жестокости по отношению к близким... Молодёжный центр театрального искусства «Миг» из Санкт-Петербурга предложил спектакль о чудесах российской медицины. «Записки провинциального врача» изучала Екатерина Кирдяшкина.

До начала спектакля зрители недоумённо поглядывали на сцену: где же декорации и почему рабочий до сих пор не закончил своё дело. После третьего звонка сидящие в зале стали посмеиваться над нерасторопным электромонтёром... Вдруг, корчась от боли и сжимая в сведённых судорогой руках розетку, тот стал кататься по полу! Публика в панике начала что-то выкрикивать, кто-то звонил в «скорую», трое мужчин выскочили на сцену. К счастью, среди них оказался «врач». Со словами «Скоро отойдёт!» он посмотрел на лежащего перед ним человека и начал рассказывать случаи из медицинской практики.

Что бы ни говорили, но профессия хирурга — творческая! Это лишь в сериалах «Скорая помощь», «Клиника» да «Доктор Хаус» пациента окружают уходом и заботой, вызывают лучших специалистов, используют новейшее оборудование. А в глубинке хирург — это «Дом советов», консилиум врачей, медцентр, санитар и рабочий в одном лице! И удаётся же им ещё анекдоты с историями рассказывать! С профессиональными байками знакомил зрителей Андрей Георгиевич — герой пьесы Елены Исаевой «Записки провинциального врача».

Суть этих рассказов сводится к тому, что болеть в России нельзя! Травмироваться или занедужить везде неприятно, но в российской глубинке это смертельно опасно! Зачастую, жизнь пациента зависит не от профессионализма врача, а от наличия медикаментов, инструментов и бесперебойной подачи электричества. Делай, доктор, что хочешь! Ночуй на рентгеновском столе, пили кости ржавой железкой, зашивай сосуды в кромешной тьме.

Доктор Андрей Григорьевич, медик в четвёртом поколении, вспоминая рассказы своего деда о работе, резюмирует: «Ничего не меняется!» Дежурная медсестра, помогая в операционной, чихает и, поплевав на руки, подходит к больному... За последние сто лет в больнице разве что появилась аптечка «антиСПИД»: флакончик с разбавленным йодом и «какая-то ватка»...

Страховая медицина тоже не стала решением проблемы. Потому что денег как не было, так и нет. Если кормишь пациентов курочкой, то на оплату счёта за телефон средств не хватает. В каждом рассказе фигурирует больной, неизменно представленный одним и тем же бревном, а медицинские инструменты — столярные приспособления. В зависимости от «диагноза», «больного» врачуют то молотком, то топором, то реанимируют стамеской, зашивают степлером, измеряют давление рулеткой.

Забавные, но от этого ещё более ужасные истории отделены друг от друга шлягерами прошлых лет («Земля в иллюминаторе», «На недельку до второго»). В финале артисты в милицейской форме с воодушевлением избивают подвыпившего хирурга. Делают они это под зажигательный шлягер Сердючки «Гоп-гоп»!

«Записки провинциального врача» — тот редкий случай, когда сильные эмоции вызывает не качество спектакля, а его содержание! Постановка больше похожа на представление студентов медуниверситета: весёлая, остроумная, изобилующая профессиональными терминами и креативными решениями. Ни на комедию, ни на социальную драму пьеса не похожа.

Шесть пронзительных историй, с юмором рассказанных Андреем Григорьевичем (Василий Реусов) и его помощниками (Светлана Ваганова и Антон Гуляев), объясняют живучесть русского народа.

Екатерина Кирдяшкина